Осколок...
хранился в баночке-пинашке*
средь бусин, камешков, значков,
и был, как кот, почти домашний,
у друга — рыжей первоклашки —
я — четвертинка от очков.
мной любовались и ценили,
/наверно, был не рядовым/,
в калейдоскоп меня садили
и карусельно там крутили,
но цел я, жив и невредим.
на небо сквозь меня смотрели,
но, ох! /хоть это не в укор/,