В затемненной оттаявшей кухне,
Где до ночи сидела одна,
Я тогда тосковала по кукле
Так, как будто живая она.
Я мечтала… Но мама сменяла
Нашу куклу-красотку в пути
На кусок драгоценного сала,
Чтоб живою меня довезти.
Нам твердили: «Да вы экономьте!»
Наша порция так уж мала,
Что, впиваясь в заветренный ломтик,
Я бы разу куснуть не дала
Никому.
Стала жадной, голодной
В шесть неполных девчоночьих лет,
Но за куклу дала б что угодно,
Даже карточки, даже на хлеб.
А подарок-то был наготове:
Что взяла, то вернула война.
Куклу дочки, убитой во Львове,
Подарила мне тетя одна.
Я спала с ней, с собою носила,
Прижимала ей сахар к зубам.
Я шептала, что кукла красива —
Никому ни за что не отдам!
Только лучше бы мне не ручаться…
Пристань. Зелень еловых пучков.
Мы встречали детей-ленинградцев.
Невесомых, как пух, старичков.
Помню девочку — пальцы опухли,
Вся прозрачная, точно слюда, —
Потянулась к моргающей кукле
И взяла у меня навсегда.