Жила была девочка… взрослая девочка…
Вернее сказать уже зрелая женщина…
И все потихонечку, все помаленечку,
Мила и нежна и немного застенчива.
Жила ожиданием: Вдруг все изменится,
И скоро закончится ее одиночество…
Вот-вот он появится, суженый, встретится…
Хотя одиноких великое множество…
Она даже знала, примерно как выглядит,
Как пахнет, как ходит и как улыбается,
Такой, как она, просто копия, вылитый,
Который один там по свету скитается…
А где-то жил мальчик… Вернее, мужчина,
Который проснувшись, заглядывал в зеркало,
Смотрел надоевшую эту картину,
Что жизнью припудрена, мелом почеркана…
Он свыкся уже со своим одиночеством,
И встретить кого-то уже не надеялся…
А привыкать в этом возрасте к новшествам?!
Миф о любви как-то быстро рассеялся…
Правда, к ночи разгорались желания,
Снились горячие страстные женщины,
Он прогонял их проклятьем и бранью,
Те обвиняли его в бессердечии…
Она ему тоже приснилась, та девочка —
Девочка-Женщина, девочка-лапушка,
На шее блестит золоченая цЕпочка,
В глазах зеленеет веселая радужка…
А сколько заботы, вниманья и нежности
Проснулось внутри к этой призрачной женщине!
И дело не в голосе и не во внешности,
Просто забилось внутри что-то бешено.
И… потеплело, растаяло, сдвинулось,
То, что лежало в груди заморожено
И появилось желание к стимулу —
Что-то надежное, что-то хорошее…
Он стал искать свою девочку-женщину,
Зная, что мало отмерено времени,
Чтобы защитить ее сердце от трещины,
Чтобы не стали мечты обесценены…
Так и живут эти два одиночества,
Мальчик-мужчина и девочка-женщина…
Где-то сбылось чье-то злое пророчество,
Так и не найдены, так и не встречены…