На кладбище Александрии, городка близ Вашингтона, под старым деревом видна скромная металлическая пластина (ее трудно назвать надгробной плитой) с надписью «Вернер фон Браун, 1912−1977» и крохотной ракетой, в которой без труда угадывается «Сатурн V». А неподалеку, в аэрокосмическом музее столицы стоят еще две ракеты. Присмотритесь — старомодные газоструйные графитовые рули «Юпитера С» повторяют рули первой настоящей ракеты, знаменитой V-2. У нас ее знают как Фау-2…

Что ж, доля здорового консерватизма была присуща человеку, открывшему дверь в космос! Его ракеты красивы и элегантны — как парадная эсэсовская форма, которую одно время он якобы носил и за что его упрекают до сих пор (а также за нацизм и использование труда заключенных концлагерей). На самом деле фон Браун всегда был вольнонаемным штатским специалистом и гражданский костюм в окружении военных носил с оттенком вызова! Да, став в 1937 г. техническим руководителем ракетного центра в Пенемюнде (в 25 лет!), он вступил и в НСДАП, таковы были порядки, а поскольку Гиммлер хотел перевести центр в свое подчинение, то в 1940 г. пришлось принять и почетное звание штурмбаннфюрера. Была у шефа СС такая манера втягивать людей в свою сферу влияния и мало кто рисковал отказаться от подобного «почета».

И если разобраться, то ракетный барон внес весомый вклад в поражение гитлеровской Германии. Это мнение Альберта Шпеера, курировавшего промышленность вооружений Рейха. В своих мемуарах он писал, что поддержка проекта тяжелой ракеты была его самой тяжелой ошибкой. Надо было делать ставку на зенитную ракету «Вассерфаль»: «Еще в 1942 г. …было уже почти возможно запускать ее в серию. Но для этого на ее доводке нужно было бы сосредоточить все таланты техников и ученых ракетного центра в Пенемюнде под руководством Вернера фон Брауна. …Уж если мы смогли позднее осилить месячную программу производства 900 тяжелых наступательных ракет, то, вне всякого сомнения, смогли бы наладить ежемесячный выпуск нескольких тысяч этих… дешевых ракет. …ракеты в комбинации с реактивными истребителями могли бы… сорвать воздушное наступление западных союзников с воздуха на нашу промышленность. Вместо этого огромные средства были затрачены на разработку и производство ракет дальнего действия, которые, когда осенью 1944 г., наконец, дошло дело до их боевого применения, обнаружили себя как почти полная неудача. Наш самый дорогой проект оказался и самым бессмысленным».

Почему же именно юному Вернеру удалось еще в 1932 г. привлечь внимание армии и вскоре встать во главе одного из самых масштабных проектов страны? Патриарх ракетостроения Герман Оберт говорил, что превосходил его как математик, физик и изобретатель, но, безусловно, был ребенком по сравнению с фон Брауном-менеджером. И сам барон точно подметил, чем должен владеть руководитель, приходящий на смену основоположнику типа Оберта: умением организовать и профинансировать гигантские и сложнейшие работы. И надо признать, что редко случается такое совпадение времени, места, обстоятельств — и личности, сумевшей всем этим воспользоваться в максимальной степени!

Барон родился 23 марта 1912 г. в родовом прусском поместье в Вирзице (ныне Выжеск, Польша), в семье банкира и будущего министра веймарской Германии Магнуса фон Брауна и Эмми фон Квисторп, родословная которой заслуживает отдельной статьи. Он вспоминает, что учился во французской гимназии в Берлине, но ребенком рос своевольным и учеба пошла на лад лишь после перевода в пансион в Эттерсбургском замке близ Веймара. Он изучал звездное небо с помощью маленького телескопа, подарка матери, и в 14 лет всерьез заинтересовался космосом. А после знакомства с книгой Оберта «Ракета в межпланетное пространство» Вернер понял, что ракетам стоит посвятить жизнь!

Символично — в километре от замка будет создан концлагерь Бухенвальд (с 1945 по 1950 гг. — советский спецлагерь…). Заключенные его филиала, лагеря Миттельбау-Дора, работали на подземном заводе «Миттельверке» в Нордхаузене. На этом заводе серийно выпускали Фау-2, а лагерные бараки в 1947 г. перевезут на космодром в Капустин Яр…

В 1930 году журналист Вилли Лей познакомил студента (Вернер поступил в Берлинский технологический институт) с самим Обертом и тот сразу послал его комментировать выставку, посвященную межпланетным полетам. По восемь часов в день стоял фон Браун у стендов и пропагандировал ракетную технику! Это позволило ему (как он позже сам говорил) понять, что важны не только технические решения, но также источники финансирования и общественное мнение.

К 1932 г. Вернер, проучившись один семестр еще и в Цюрихском технологическом институте, стал бакалавром аэронавтики — и продолжил образование в Берлинском университете! Фундаментальная теоретическая подготовка и способности прирожденного организатора обратили на него внимание военных. Когда после отъезда Оберта в деятельности берлинских ракетчиков-любителей воцарилась анархия, именно фон Браун, а не старшие коллеги Небель и Ридель, добился приема у полковника Беккера, известного ученого, заведующего кафедрой баллистики в университете. Оказалось, что военные заинтересованы в развитии ракетного оружия, поскольку оно не подпадало под ограничения Версальского договора, и могли оказать финансовую поддержку, если фон Браун и его товарищи станут работать на артиллерийском полигоне в Куммерсдорфе.
Фон Браун и сам видел, что кустарный подход исчерпал себя, что необходимы широкие работы по системам управления полетом, по исследованию процессов в двигателях, по созданию систем подачи топлива и пр. — и согласился. С тех пор вся его жизнь была связана с ракетами, и он шел от одной к другой, пока водопад огня и грохот двигателей титанического «Сатурна V», уносящего космический корабль к Луне, не ознаменовал вершину звездного пути гениального конструктора!

Но когда 1 ноября 1932 г. он приступил к работе, весь его «штат» состоял из одного механика. По мере того как проявлялись его организаторские и технические способности группа росла. Уже в январе 1933 года фон Браун начал испытания двигателя в 140 кг тяги. Всплыла масса проблем: взрывы, замерзание вентилей, пожары в кабельных стволах и множество более мелких неполадок. И тут в полной мере проявилась разница в подходах между ним и пионерами ракетостроения типа Оберта или Цандера. Фон Браун сразу привлек самых квалифицированных консультантов и стал размещать заказы на специализированных предприятиях. В итоге он создал главное — систему создания сложных технических систем! Принятая затем всюду кооперация профильных организаций при руководстве из единого центра позволяла поставить дело на серьезную основу, привлечь лучших специалистов и вести работы широким фронтом.

Он получил средства для экспериментов, нужных для диссертации «Конструктивные, теоретические и экспериментальные соображения к проблеме жидкостных ракет», и в июле 1934 года с успехом защитил ее, став самым молодым в Германии доктором наук. И хотя ракета под кодовым названием «Агрегат 1» или А-1 с двигателем на 300 кг тяги взорвалась, но улучшенные модели А-2 в декабре 1934 года поднялись на высоту 2,3 км — и военные поняли, что не ошиблись в юном даровании. Двигатели ракеты A-3 уже развивали тягу в полторы тонны! Она была готова к испытаниям в 1936 г., но полигон в Куммерсдорфе стал тесен и армия строила ракетный центр в Пенемюнде. Испытания прошли в декабре 1937 года. На А-3 появились гироскопы, но все же система управления оказалась несовершенной. Тут же были приглашены нужные специалисты и новый вариант ракеты (его назвали А5) летом 1939 года достиг высоты 13 км. Фон Браун набирал темп!

Начиная в 1938 г. работу над большой ракетой А-4 (Фау-2), 26-летний конструктор мечтал о космосе. Но только боевые ракеты позволили ему сосредоточить огромные ресурсы и он, будучи прекрасным организатором, использовал представившийся шанс на все 200%! Лишь Королева в пробивной способности можно сравнить с этим рафинированным аристократом, который поставил перед собой большую цель. Он создал не только первую в мире баллистическую ракету с фантастическими характеристиками (стартовый вес в 13 тонн позволял доставить тонну взрывчатки за триста километров), но и целую отрасль промышленности, совершив прорыв в технологиях. Пока ракетчики иных стран возились с кустарными маломощными двигателями, он организовал промышленное производство гигантов с тягой в десятки тонн! Его соратники по Пенемюнде хотели даже отметить пятидесятилетие космической эры 3 октября 1992 года, в день первого успешного запуска V-2, когда она поднялась на 89 километров! Увы, англичане сорвали мероприятие — у них есть повод не любить эту ракету.

Утром 7 июля 1943 г. Шпеер пригласил Дорнбергера (армейского руководителя проекта) и фон Брауна в ставку. Они показали Гитлеру фильм, где тот впервые увидел величественную картину взлетающей ракеты. Шпеер пишет: «Без малейшей робости, с юношеским энтузиазмом Вернер фон Браун давал пояснения к своим чертежам и с того же часа, вне всякого сомнения, он окончательно покорил Гитлера. Дорнбергер продолжал еще рассказывать о каких-то организационных проблемах, а я предложил Гитлеру присвоить фон Брауну звание профессора. «Да, организуйте это сейчас же у Майснера, — оживленно согласился он. — Ради такого случая я сам подпишу диплом». Вернувшись в свой бункер, он упивался перспективами, которые открывались этим проектом: «Вы, Шпеер, должны всемерно содействовать А-4. Все, что потребуется, — рабочая сила, материалы — все должно им даваться немедленно. Я уже собирался подписывать программу по танкам. А теперь вот что — пройдитесь по тексту и уравняйте по категории срочности А-4 с производством танков».

А ведь уже в 1942 г. на ракеты фон Брауна уходило лишь вдвое меньше средств, чем на производство танков. V-2 (их построили около 6 тысяч) отвлекла гигантские ресурсы — и даже от немецкого атомного проекта, забирая дефицитный графит на газоструйные рули. Танк «Тигр» стоил 800 тыс. рейхсмарок, а Фау-2 около 120 тыс. Иными словами, фон Браун лишил фронт почти тысячи «Тигров»! Или восьми тысяч истребителей Ме 109Е. А десятки тысяч рабочих, занятых на выпуске ракет и создании инфраструктуры для них — заводов жидкого кислорода, пусковых позиций, тягачей, поездов и т. д. и т. п.!?

При этом с 8 сентября 1944 по февраль 1945 г. в сторону Англии было выпущено около 4200 Фау-2. Более двух тысяч из них цели не достигли, а долетевшие убили 2700 человек. Иными словами, на одного человека требовалось полторы ракеты или 185 тыс. рейхсмарок! Впору сказать спасибо Вернеру фон Брауну за наше относительно счастливое детство, ибо страшно даже подумать, что было бы, если бы «Фоке-Вульфы» и «Вассерфали» очистили немецкое небо от «летающих крепостей» и «ланкастеров», «Тигры» стабилизировали сухопутный фронт, а германские ядерщики успели создать для Гитлера атомную бомбу! Еще в 1942 г. они опережали американцев…

Несмотря на чудовищные усилия и затраты, «оружием возмездия» Фау не стала и стать не могла! Уинстон Черчилль в мемуарах пишет: «Это было счастье, что немцы посвятили свои усилия созданию ракет… Даже наши бомбардировщики «Москито», которые стоили (если сравнивать стоимости одного экземпляра) не дороже ракет, сбрасывали за время своей жизни в среднем 125 т взрывчатки в радиусе 1,5 км от цели, в то время как ракеты доставляли всего 1 т при среднем рассеивании в 25 км». Что уж сравнивать с «летающими крепостями»!

Да, Фау-2 была плохой боевой ракетой. Но именно она открыла новые горизонты, а из школы ее творца, из эсесовской шинели фон Брауна вышли все ракетные программы мира, включая израильскую и китайскую. И даже формально V-2 первой вышла в космос, совершив весной 1944 г. несколько полетов на высоту 188−191 км.

А обвинения в его адрес… Велика ли была степень его свободы? Он не мог повлиять на решение Гиммлера использовать труд заключенных в ракетном проекте. Не мог и отказаться от работы на армию и не только потому, что жить для него означало строить ракеты. За ним следили уже с осени 1943 г. И когда поступили сведения, что доктор фон Браун проектирует корабль для полёта на Марс и рассчитывает орбиты спутников, гестапо в середине марта 1944 г. арестовало его вместе с Риделем и Греттрупом. Словно в насмешку нынешним критикам Гиммлер инкриминировал ему симпатии к коммунистам и намерение улететь в Англию! Дорнбергера срочно вызвали в Берхтесгаден, где Кейтель сообщил, что арестованные будут казнены за саботаж. Лишь заверения в абсолютной необходимости фон Брауна для продолжения работ спасли ему жизнь. Впрочем, в гестаповской тюрьме он сидел всего две недели, а не годы, как Королев в сталинской, и челюсти Вернеру в отличие от Сергея не ломали.

Кстати, о судьбе Греттрупа. В СССР его идеи использовали, но самого быстро устранили от дел и даже отпустили домой — блестящего специалиста, правую руку фон Брауна! И претензий ему не предъявляют.

И о роли фон Брауна. Б. Черток вспоминает, что когда однажды барона клеймили — то ли на партсобрании, то ли в частном разговоре советских конструкторов — кто-то вдруг задумчиво высказался в том смысле, что если бы ракетного барона захватили наши, то на Луне и сейчас никто не побывал бы. И все притихли, понимая, что так оно и было бы…

В апреле 1945 г. фон Браун, Дорнбергер и множество ведущих ракетчиков сумели перейти к американцам. Пришлось на полную мощность включить знаменитое брауновское обаяние — чтобы убедить командира эсэсовцев, которые не то охраняли ракетчиков, не то должны были расстрелять их (соответствующий приказ уже был подписан Гитлером), сделать правильный выбор.

В Америке пришлось все начинать сначала — не столько строить боевые ракеты, сколько создавать ракетные центры и новые отрасли промышленности. Теперь, казалось бы, самое время сочетать огромный опыт и знания с возможностями великой страны! Увы, первые годы пришлось главным образом показывать американцам возможности V-2, более сотни которых победители сумели вывезти с «Миттельверке», убеждать в перспективности нового вида оружия и учить азам. Осенью 1948 самоуверенные ученики самостоятельно принялись за разработку новой ракеты, но весной 1950 все же пришлось привлечь к делу фон Брауна и его немецкую команду. Поэтому «Редстоун» совершил первый полет только 20 августа 1953 г. Еще через три года он пошел в серию, а с 1958 по 1964 гг. стоял на вооружении.

В это время вперед и вырвался Королев. Его Р-5 была весьма близка по параметрам к «Редстоуну» и в серию пошла одновременно с ним, но вскоре начались испытания знаменитой Р-7, машины иного класса (триста тонн массы против двадцати девяти у Р-5!), первой межконтинентальной ракеты. Фактически фон Браун потерял в Америке десять лет. Мало того, что его с запозданием привлекли к разработкам, так еще развитию тяжелых боевых ракет помешали великолепные американские стратегические ВВС. Лишь в 1955 г. президент Эйзенхауэр дал межконтинентальным ракетам высший приоритет.

Еще в 1954 г. фон Браун предлагал «Редстоун» для запуска искусственного спутника, а в сентябре 1956 г. армия успешно запустила четырехступенчатый «Юпитер C», в котором первой ступенью служил «Редстоун» с удлиненными баками, а второй, третьей и четвертой — твердотопливные ракеты «Бэби Серджент». Последняя ступень достигла высоты 1094 км и будь заправлена топливом, а не песком (она служила макетной нагрузкой), то космическая эра началась бы на год раньше! Но престижную задачу запуска ИСЗ отдали американскому флоту…

К фон Брауну обратились только после полного провала флотского проекта «Авангард»: 6 декабря 1957 г. ракета рухнула и взорвалась, едва оторвавшись от стартового стола. В Лаборатории реактивного движения Калифорнийского технического университета спешно создали небольшой спутник «Эксплорер-1» весом 8,21 кг, причем на аппаратуру приходилось 5 кг. Он нес счетчик Гейгера, микрофон для регистрации микрочастиц, датчики температуры, радиопередатчики и источники питания. Тот же «Юпитер С» 31 января 1958 г. успешно вывел его на орбиту и вскоре спутник обнаружил пояс радиации, окружающий Землю на высоте более 1000 км.

5 мая 1961 г. «Редстоун» в ходе суборбитального полета вывел в космос Алана Шепарда, затем Вирджила Гриссома, но все это было вдогонку Советам. Как же доказать миру превосходство Америки? 20 апреля Кеннеди направил в НАСА меморандум, желая выяснить, могут ли США захватить космическое лидерство и что для этого нужно. 29 апреля в письме на имя вице-президента конструктор исчерпывающе ответил на поставленные вопросы. Оценив возможности советской ракеты, он сообщил, что шансов опередить СССР с запуском космической лаборатории почти нет, а что касается мягкой посадки зонда на Луну или облета ее пилотируемым кораблем, то здесь шансы приблизительно равны. Однако США имеют отличную возможность первыми послать человека на Луну, поскольку для этого потребуется супер-ракета в десять раз мощнее советской, а такой в СССР заведомо нет. Если все силы бросить на ее создание, то к 1967−68 гг. она будет готова.

На вопрос, сколько это будет стоить, фон Браун отвечает, что необходим миллиард уже в 1962 финансовом году и вдвое больше в последующие годы. Возможно, больше. Таким образом, он точно оценил и параметры ракеты («Сатурн V» весил около 3000 тонн, вдесятеро больше, чем королевская Р-7) и затраты на лунную программу, составившие в итоге около 20 млрд.

Характерен ответ на вопрос, работают ли ракетчики с полной отдачей, 24 часа в сутки. Ответ: работы по проекту «Сатурна» ведутся в одну смену. С переработками, с частыми пересменами на критических участках, но в одну смену. В исследовательской и конструкторской работе удлинение рабочего дня пользы не приносит. Опыт показал, что вторая смена и умеренные переработки допустимы, но третья смена абсолютно исключена. Насколько отличается этот подход от советского стиля! Сотрудники Королева месяцами работали по 14−18 часов в сутки, без выходных и почти без отпусков…

В ответ на вопрос, делается ли все возможное, чтобы вырваться вперед в космической гонке, фон Браун твердо отвечает — нет. Необходимо сконцентрировать все усилия на главных целях, а также упростить методику подбора подрядных организаций НАСА. Он напоминает, что соревнование идет с тоталитарной державой, в которой все принадлежит государству и поэтому отсутствует фаворитизм…

Так начался последний и самый высокий взлет нашего героя. Политическая воля президента Кеннеди, индустриальная и научная мощь великой страны и миллиарды долларов позволили ему поставить последнюю точку в споре о лидерстве — он легко вернул себе пальму первенства, создав «Сатурн V». Уникальность этой ракеты заключается не только в гигантских размерах, но и в масштабности работ и в новом подходе к организации самого проекта! Обязательное использование ЭВМ и стендов, новинки в силовой конструкции, в двигательной части, в технологиях, системах управления, в способах испытаний, освоения и доводки, в стартовой подготовке, контроле и во многих областях, соприкасающихся с ракетной техникой. Поражает продуманность и отработанность как отдельных узлов, так и машины в целом! Это вылилось в высочайшую надежность.

Например, четыре из пяти сверхмощных (690 тонн тяги!) двигателей первой ступени были одновременно и управляющими, причем поворачивались в двух плоскостях. В Р-7 поворотные камеры боковых блоков имели одну степень свободы. Для управления достаточно, но при отказе одного из двигателей ракета обречена. Что и случалось неоднократно. Так, сразу же после запуска первых спутников Королев решил достичь Луны. Четыре Р-7 взорвались над головой, одна промахнулась и только шестая долетела до цели! Тогда как «Сатурн V» за время испытаний и полетов имел всего один серьезный отказ — на беспилотном пуске «Аполлон-6» вышел из строя боковой двигатель второй ступени. И хотя от выполнения полной программы пришлось отказаться, но полет не был прерван.

«Сатурн» выполнил задачу — 21 июля 1969 г. человек ступил на поверхность иного космического тела. Затем состоялись еще шесть лунных экспедиций и последний полет гиганта 14 мая 1973 г., когда он вывел на орбиту тяжелую космическую станцию (77 тонн!) «Скайлэб». Итого 13 запусков и все успешные! Блестящий результат. Фон Браун уже мечтал о лунной базе, о Марсе, но страна устала нести бремя престижных проектов. Вершины своей карьеры он достиг в 1972 году, став заместителем директора НАСА и начальником космодрома на мысе Канаверал. Однако вскоре ему предложили отменить полеты на Луну и заняться пусками разведывательных и коммерческих спутников. Начались конфликты и вскоре он ушел в отставку.

После НАСА фон Браун работал вице-президентом одной из компаний, связанных с космосом, а в 1975 г. помог основать и развить Национальный космический институт, предшественник Национального космического общества, и был его первым президентом и председателем. В 1976 г. стал научным консультантом Германского транспортного и ракетного акционерного общества и членом совета директоров Даймлер-Бенц. Однако состояние здоровья вынудило его в том же году отойти от активной деятельности. 16 июня 1977 г. он умер от рака.

Что еще добавить? Вернер фон Браун был не только обаятельным красавцем, способным «продать снег эскимосам», как шутили его коллеги, но и широко образованным человеком. В юности он хотел стать композитором и брал уроки у самого Хиндемита (несколько пьес, написанных под влиянием композитора, сохранились), хорошо играл на рояле и виолончели, а в Америке, говорят, однажды сыграл даже на органе, причем в мормонской церкви! Неплохой художник. Летчик-любитель. Аквалангист. Автор научно-популярных книг, фантастических рассказов, статей и сценариев фильмов (сотрудничал с Уолтом Диснеем). Участник международных научных конференций — барон все надеялся встретиться с загадочным советским Главным конструктором. Если сравнить с жизнью Королева, только и останется развести руками — вот уж действительно, два мира, две судьбы…