В квартире номер 50 раздался звонок и через минуту в комнату в которой Воланд играл в живые шахматы с Бегемотом вошла Гелла.
— Мессир, нам принесли приглашения.
— Куда же, позволь тебя спросить, — оторвался от шахматной доски Воланд и Бегемот, воспользовавшись моментом приказал взглядом его ладье прыгнуть под стол и там затаиться. Но ладья проведя рукой по горлу отказалась и Бегемот тогда рассержено почесал правой задней лапой себе левое ухо.
— На какую-то инаугурацию, Мессир. Большой Кремлевский дворец. Первый ряд. Затем банкет, встречи с вип-гостями, салют из ста двадцати орудий.
— Выкинь их в мусорку, — раздраженно сказал Воланд. — Я понимаю еще в театр бы пригласили на хороший спектакль. Или в цирк. Бегемот, ты в Гоголь-центре был? Говорят там работает какой-то известный режиссер.
— Серебренников, Мессир. Но он сидит.
— И за что же. позволь полюбопытствовать, — Воланд потер рукой больное колено.
— Слишком выделялся, Мессир. А я ему говорил: вали отсюда пока не поздно.
— А он?
— Я мол мировая знаменитость, не посмеют.
— Странный молодой человек. Не знает, что известное выражение «театр начинается с вешалки» иногда звучит совсем в другом контексте. Кстати, твой ход, Бегемот. И перестань провоцировать мою ладью на предательство!
— Что вы, Мессир, я самый благородный кот в этом городе. А по искусству шахматной игры мне до вас как муравью до верхушки баобаба.
— Знаешь, подлец, что грубая лесть всегда приятна. Тебе, кстати, шах.
— Шах, шах, падишах, — задумался Кот, склонившись над доской. — Ну уж если речь сегодня зашла о таком увлекательном явлении, как инаугурация, то не могли бы вы поведать, Мессир, как она проходила у вас.
Воланд оторвался от шахмат и задумался.
— Давно это было… Помню, выпил чью-то кровь из черепа. Потом положил руку…
— На Библию?
— Шутишь, подлец. На Конституцию конечно же.
— А что у нас в аду есть Конституция?
— Тогда еще была. Не больше двух сроков и все такое. А срок — тысяча лет.
— И как же вы вышли из этого скользкого положения?
— Сначала попросил Коровьева меня заместить на время. Потом и вовсе сжег этот ненужный как потом оказалось документ. В аду играть в либерализм опасно. Запомни это, Бегемот. Кстати, тебе снова шах и мат!
— Сдаюсь, Мессир, сдаюсь, — Бегемот поднял кверху лапы и хвост. Разрешите откланяться. У меня появились неотложные дела.
— И ради этого ты нацепил бабочку?
— Да, Мессир. Позвольте мне сходить на эту самую инаугурацию. Что в переводе с латинского означает «посвящение». — Бегемот достал из мусорки смятые Гелой приглашения.
Воланд раздраженно кивнул головой.
— Хочется тебе время терять — иди. Только зачем тебе тогда примус и парабеллум?
— Для солидности, Мессир. И что-то мне подсказывает, что они там мне не помешают.
— Согласен, без примуса на инаугурации как-то не ловко появляться. Вдруг все придут с примусами, а ты без. Но зачем тебе там парабеллум?
— Как зачем. А салют? Должен же кто-то там от радости стрелять во все стороны после произнесения клятвы.
— Ну, конечно. Как я сам не догадался. Патронов только побольше захвати и сильно не прицеливайся. Да, не забудь штаны надеть. А то там о нас черт те что могут подумать. На этом мероприятии, вероятно, будут все сливки общества.
— Что общество слило, то там и будет, Мессир. А штаны там не нужны. Штаны только помешают на люстру забраться, когда придется из парабеллума палить.
Воланд усмехнулся.
— И мой тебе совет. Ничего не бери в их буфете. Там опять наверняка втридорога продают осетрину второй свежести.