Шёл человек без кожи… Где он её оставил?
Скинул с тяжёлой ношей старых привычек, правил,
Вместе с одеждой гнева, страхов, тревог, обиды
И установкой серой, хитрой и ядовитой,
Что он никто — песчинка, что он всё время должен
И без сурдин низинки существовать негоже,
Что жить как все — надёжно, шоры снимать не надо,
Что быть свободным сложно. Но он сказал: «Неправда!
Сложно быть не собою, сложно как белка бегать…
Да, я живу в юдоли, но я хочу проверить —
Кто я на самом деле?» И человек без кожи
Слушал, как птицы пели, клеточками — до дрожи,
Чувствовал, как деревья шепчут, гулят прибои.
Тайнам и откровеньям стал он открыт, и боли…
Он согласился слышать сердцем всё. Как иначе?
Или ты с миром дышишь, или, закрыв чуланчик
Свой, отделишься в эго, так и умрёшь отдельным;
И золотое Небо солнечною метелью
Не разольётся в венах, не вознесёт в безбрежность…
Таинство расширенья — это и грусть, и нежность;
Тонких прозрений компас сквозь пелену разлуки
И фантастичный опыт — поиск себя друг в друге.
Он открывал глубины, свет тишины, в молчании
И чистоте, невинно слушал свои Начала
И вспоминал такое, что не сказать словами…
Шёл человек покоя и улыбался Маю…