Друг против друга — так они сидели.
В кафе был шум. Певица пела блюз.
Сгущалась ночь. В окне синели ели.
Он ей сказал вполголоса: «Боюсь,
Ты не поймешь, но я люблю другую».
А женщина ответила: «Пойму».
И теребила, молча дорогую
Индийской шали пеструю кайму.
Он разливал шампанское поспешно,
Курил и думал: «Как она бледна!
И эта шаль… и странная усмешка…
И блеск в глазах, что, впрочем, от вина.
Но, слава Богу, кажется, не плачет
А ведь могла бы, но она горда,
Хоть одинока.» Он сказал ей: «Значит,
Все решено?» Она кивнула: «Да».
Мужчина встал, поцеловал ей руку
И вышел прочь. Все было, как во сне.
Певица пела по второму кругу
Все ту же песню о чужой весне.
Певица пела, женщина молчала.
Без слез глядела в черное окно.
И это было жесткое начало
В сентиментальном, в общем-то, кино.