В юности любил умирать,
Представлял по себе воронку,
Опаленных друзей, от горя живых едва.
А теперь помру — отойду покурить в сторонку.
Жизнь сойдется за мной без шва.
В юности любил побольней:
Терзают — и ты терзаешь.
Падал освежеванным в ночь,
С бутылкою в кулаке.
А как отдал всех бывших жен потихоньку замуж,
Так ты знаешь, иду теперь налегке.
В юности любил быть умней,
Стыдил бы тебя, невежду,
Придирался к словам, высмеивал,
Нес бы чушь.
А потом увидел, как мал, и с тех пор ничего не вешу.
Полюбил учиться. Теперь учусь.
В юности любил побороться с Богом, Пока был в силе,
Объяснить, что Ему конкретно не удалось.
Внук родился — и там меня, наверху, простили.
Я увидел, как Он идет через нас насквозь.
Я молился, как ты: «дай мне, Отче, высокий терем,
Ремесло и жену, укрепи меня, защити».
Вместо «дай мне, Отче, быть Благодарным своим потерям.
дай мне всё оставить,
Чтобы Тебя найти…»