На ветке одинокий лист дрожит
В тоске прощальной.
По жилам еле — еле сок бежит
Последних тщаний.
Неотвратимо старый ржавый лист —
Непостижимо —
Когда — то молод, зелен, чист
На ветке лживой.
Он ни о чем не думал, жил легко.
Тянулся к свету, уважал тепло,
Шептал прохожим долго: Кто ты? Кто!,
Расплескиваясь сердцем-серебром.
На хриплой ветке тысячный — как все,
Так звезды снизу — на одно лицо.
Услышал зов, взорвался по весне,
Познал необъяснимое родство.
Обласкан был невидимой рукой,
Разочарован песней-суетой,
И очарован чувственным «Друг мой!
И тьмой, уж верно, не простой.
Столетие обещано в частях.
Но лето, поигравши, — Не серчай!
Но осень иссушила не шутя,
Ещё немного и — «Прости-прощай!»
Как никогда он жизнью дорожит.
Как никогда!