Он курил и под окнами нервно вышагивал,
Чертыхался и кутался в ворот пальто.
И от каждого тихого шороха вздрагивал,
Но, к нему не спешил в этот вечер никто.

Он приглаживал волосы, снова закуривал,
Сомневаясь, что стоит игра эта свеч.
То, на небо смотрел он, то брови нахмуривал,
Сожалея о том, что не смог он сберечь.

Он вдруг вспомнил её, вспомнил самое главное,
И улыбку её, и застенчивый взгляд.
Захотелось до боли вернуться в то славное…
Всё решить, всё поправить, вернуть всё назад.

Он придумал, что скажет и как оправдается,
Эту встречу давно разыграл по ролям.
Надо ей объяснить, что она заблуждается,
Всё забыть, и начать в этот вечер с нуля.

Да, он ей изменил. Не нарочно. По случаю.
Ведь подруга её приставала сама.
Ну, и всё: прогнала, наказала, помучила,
Не сходить же теперь, в самом деле, с ума.

Он давно здесь торчал, под знакомыми липами,
Теребя в нетерпении унылый букет.
Дождь пошёл, и с дождливыми первыми всхлипами
Он услышал до боли знакомый: «Привет!

А деньки то, какие дождливые выдались!
Ты чего здесь? Наверно, по важным делам?
Это муж, познакомься. Давненько не виделись,
Если хочешь, подруге привет передам».

И ушла. Не одна. Совершенно счастливая.
Прижимая к груди белоснежный букет.
Окрылённая. С ним. Неприлично красивая.
Излучая какой-то загадочный свет.

Он остался стоять, не допущенный в прошлое.
Неожиданно, с сердцем, зажатым в тиски.
И, теряя надежду на что-то хорошее,
Облетали с букета его лепестки.