ты стоишь перед ним — а он смотрит куда-то сквозь;
у него по тебе до сих пор затянуться не может рана.
никаких там «а помнишь?», все слова как-то мимо, вскользь,
он курит и один за одним опустошает стаканы.
у тебя же злые привычки — ассоциации с ним,
без него и курить не умеешь, и алкоголь вызывает рвоту.
опускаешь глаза и бросаешь: «ты, кажется, одержим»
он смеется и отвечает: «я сегодня могу напиться. завтра суббота»
ты едва ли помнишь последнюю из суббот,
когда ты на него кричала пьянеющим голосом, плакала в трубку,
когда словом одним описала последний совместный ваш год,
а потом рванулась к нему, опоздав на маршрутку.
он сейчас пред тобой сидит и смотрит наивным взглядом,
каждый раз, когда ты приходишь, он думает — навсегда.
но ты больше не хочешь его касаться, ты близко, но ты не рядом,
сколько бы он не старался, но на сердце твоем слишком много намерзло льда.
он тихо и грустно шепчет: «почему ты приходишь сюда?»
ты домываешь последний стакан, как-то вяло пожимаешь плечами:
«ты иногда забываешь кормить кота»
он жмется от этой фразы, будто спину проткнуло мечами.
он снова стоит на пороге, провожая тебя.
ты уходишь в шестьсот двадцать третий раз, но завтра вернешься снова.
— почему ты не можешь с концами оставить меня?
— потому что совсем от тебя отказаться я еще не готова.