Вот уже трое суток валялся с совестью. Это как с гриппом. Лежишь и все кости ломит.
Сбили во вторник пса, на огромной скорости. Скорость не сбавили. Он даже видел номер. Видел и пса. Там без шансов на выживание. Дальше поехал и сделал погромче новости.
Вот уже трое суток он на диване, он лечится коньяком от зудящей совести.
Ездил смотреть, оттащили ли пса к обочине. Пса не нашёл. Не искал и того водителя. Да и зачем? Чтоб приехать и дать пощёчину? Глупо, опасно и даже не поучительно.
Думал, а что я мог? Ну, допустим, вышел я. Что бы я сделал? Поднял бы, повёз в лечебницу?
Шкура у пса была серой, а морда рыжая. Что бы он сделал, заметив, что он шевелится?
Надо ещё лекарства, запас кончается. Надо скорей, потому что почти одиннадцать.
Вот он выходит. Идёт и слегка шатается. Вот покупает коньяк и четыре Гиннеса. Вот он идёт обратно. Вот видит: рыжая морда сидит на асфальте и нагло пялится. Это не тот. Тот никак, ну вообще, не выжил бы! Это не тот, хотя, впрочем, какая разница?
Все говорят: на фига тебе, блин, дворовая? Взял бы красивую, корги там, или хаски.
Совесть переболела, теперь здоровая.
Пса, из-за рыжей морды, назвали Маской.