В день, когда на твоих весах
Гирьку мою качнет,
Прости, украду я четверть часа
Вечных твоих забот.
Скорбную перешагнув межу,
Этот покинув свет,
Просто я кое о чем расскажу,
А кое о чем и нет…
Жив, скажу, назидательский зуд —
Что может быть милей?
Был моим судией там, внизу,
Каждый, кому ни лень.
Зато, при каком ни на есть уме,
Озлившись на всё и вся,
Многих и сам я судил, как умел,
Их о том не спрося.
Были, скажу, у меня дела.
Скажем, не так уж давно
Плоть моя ела, пила и спала —
Вот тебе дело одно.
Средь тех, что пришлось переделать, дел
Что — глупость, а что — вранье.
Делал я, впрочем, и то, что хотел,
Но это уж дело мое.
Были, скажу, три нежных души
Во все мои времена.
Одна и одна ушли, поспешив,
Да ждать осталась одна.
Тех, что считали итоги, кляня,
И вспоминать не хочу.
Третья желала лишь только меня —
Я о ней промолчу.
Ты только, ради всех прочих святых,
Не думай, что я крою.
Не зарюсь на райские цветы —
Что мне там делать, в раю?
Крыл дребезжанье, хоть лезь в петлю,
Да нимбов блеск жестяной.
Лучше я травки себе постелю
Где-нибудь под стеной…