Семь утра. Осязаемый мрак.
В стёклах окон муар фонарей.
Спит Атон, просыпается Ра.
Серый иней в траве на дворе.
Чёрно-синий
густой бирюзой оттесняется в сторону звёзд.
Эльф малюсенький. Тонкий. Босой.
Или кошка котёнка зовет?
А давай ещё малость поспим. Что за радость — дрожать на ветру?
Мы проснёмся, пожалуй, к восьми, когда в озеро-небо берут
поглядеть на его облака, нисползающие поперёк,
когда тёплой ладонью рука как холёный домашний хорёк
проскользнёт и коснётся плеча, а щека прикоснётся к щеке.
Чашка чая ещё горяча, но пока мы со сном, налегке …
Тушью вычерчен сумрачный лес, а берёзы шагнули вперёд.
Проявились следы на земле (серость краски едва подберёт).
Но не спится.
Пастельно — постель.
И покорна,
хотя не пора.
В осень — восемь.
Почти в темноте.
Утро.
День.
Осязаемый мрак.