трепыхается сердце в едва ли не мёртвой груди.
нервно бьют по вискам как кувалдой предвестники боли.
ты прости мне, родная, за то, что тебя изводил,
ведь любовь для меня — это клеть, в коей был я не волен.
полно, милая, хватит. не снись мне под кронами ив.
сотни глупых стихов, что написаны были, — о смерти.
только в каждом из них я казался, а не был правдив.
и теперь пожинаю плоды в пустоты круговерти.
пусть слова для меня — это пули. они же — мой хлеб.
захлебнуться так просто глотком оживляющей силы.
ты даруешь мне солнце, но я уже год как ослеп.
и объятья твои равносильны радушью могилы.