Обычные люди, как я, например, или ты,
Коптят себе небо согласно размерам коптильни,
И в ад не спешат, и не рвутся на роли святых,
В общении с граблями на удивленье стабильны.

И вдруг нарушением следствий и первопричин,
Сбивая конвейер, чудят своевольные гены —
И миру является некий иной господин,
Пугающе странный, но умный при том офигенно.

Он чувствует фибрами координаты светил,
И бреет усы исключительно бритвой Оккама.
Его не застанешь в пивной, не висит он в сети,
Он чужд совершенно равно и борделю, и храму.

Его увлекают гипотезы Пуанкаре —
И по барабану призывные жесты Амура.
Он весь с головою в глобальной вселенской игре,
В которой добрался уже до финального тура.

А суетный мир, что коварно его окружил,
Восторженно хвалит, от самых столиц до окраин,
Картины, сонаты, гипотезы и чертежи —
Все то, что иной создает, со Вселенной играя,

Поскольку — прогресс, а цена на него высока!
Прорыв и сенсация! Аплодисменты и браво!
И пальцем при этом двусмысленно так… у виска…
Не то салютуя, не то намекая лукаво,

Мол, гений-то гений, а сбоку посмотришь — дурак:
Бирюк, ни жены, ни детей, ни приличной работы.
Помочь бы ему, поддержать бедолагу, но как?
Ему же плевать… да на всё наплевать, идиоту!

Иному комфортен лишь им же придуманный мир,
А то, что вокруг — миражи, декорации, тени…
Он гений, любимец народа, герой и кумир —
А не было б этих гипотез да изобретений?..

Мой сын рассуждает: энергия, космос, парсек,
Как рыба в воде в непонятных ученых беседах.
Оно бы и славно, но лучше… пусть будет как все,
А двигать дурацкий прогресс будут дети соседа.

Нас больше, мы норма, мы все — а не этот иной,
Нам в радость любовь, удовольствия, даже работа…

…У господа бога сегодня опять выходной —
И вздорные гены опять отчебучат кого-то.