Вернуться из никуда!

Латаю «девятку», не днище… а сито!
Давно собирался свезти её в хлам.
Канючит супруга: — Не вздумай Никита!
И эту купили с грехом пополам!
Достала своей вездесущей натурой.
Папашка директор, карьеру сулил,
А вместо карьеры — набитая дура
И фото на память от той, что любил.

От той, что внимала словам на вокзале:
Вернусь обязательно, только дождись!
Теперь календарно припомню едва ли
Свою суетливую, гадкую жизнь.
Медали за труд на фронтах пятилеток,
От них и от славы светилось лицо.
Я выбрал одну из серебряных клеток
И был окольцован семейным венцом.

Но память вернулась видением зыбким,
Влетела забытою совестью в сон
И я трепетал перед грустной улыбкой.
И вскрикнув проснулся, звонил телефон.
Мой тесть и начальник, сквалыга полнейший,
Расхныкался в трубку, мол дело то дрянь!
Сказал: — Собирайся в дорогу милейший,
Свезешь накладные в старушку-Рязань.

Судьба уготовила, будто в отместку,
Картинки из юности, полные грез
И я как на плаху собрался в поездку,
В края незабудок и стройных берез.
В домах на аллее висит штукатурка,
С копченых от дыма, осевших трущоб,
А в памяти вертятся: салки и жмурки,
И ночи с гитарой, и песни взахлеб!

Зияет глазницами выбитых стекол
Заросший лишайником, брошенный клуб.
Я помню кино и подобие тока
От нежных, никем нецелованных губ!
А так же весельем наполненный вечер,
Где ты убегая кричала: — Лови!
Попытки объятий и эхо затрещин —
Все так говорило о первой любви!

Я ветром бы стал, чтоб тобой любоваться!
Сейчас, понимая, что «поезд ушел»,
Хочу как тогда с озорством целоваться
И вместе плескаться в реке нагишом!
Хочу четверть века вернуть на истоки,
Чтоб сдать тот злосчастный билет в никуда!
И вычеркнуть в прошлом шальные дороги,
А в юности вместе транжирить года!

Вот наша скамейка под буйной ракитой.
Досадно, там дама бальзаковских лет,
А с нею мужчина, он тоже Никита
И так же как я неприметно одет.
В нем молодость, сила, а дама степенна,
Мамаша с сыночком на лавке сидят…
И тут, я ловлю на себе ошаленно
Её удивленный, пленительный взгляд!

От сытости с ленью напасти и беды!
Лежать бы с деньгами на теплой печи…
Я ей о предательстве сходу поведал,
Она, улыбнувшись сказала: — Молчи!
Молчи и послушай, все будет как прежде,
А сказка твоя — со счастливым концом.
Затем поглядела на сына с надеждой:
Ступай же сынок, познакомься с отцом!

Я знаю, что мало хорошего сделал
И знаю, что много сейчас говорю,
Но вновь уезжаю, так сердце велело,
Теперь навсегда, потому что люблю!
Хоть тесть мой начальник сулящий карьеру,
Прожить не смогу, абы с кем, словно пьянь.
Вперед же к любимой! Долой полумеры!
Куда уезжаю? Конечно в Рязань!