Белый цвет — это и про детство, и про настоящее, и про будущее. Все воспоминания — они выплывают из молочной белизны. И там тоже так много белого — молочная пенка, сладкая, тающая, и молочник в лучах утреннего солнца, и сливочная нежность, булочка с маслом на завтрак. Белый день, зефир, который покупался к праздникам, вязаная салфетка под ночником и пуховой бабушкин платок, пахнущий домом, зимой и заботой.
А дальше — белый парус надежды, белые чайки и мечта о море и свободе, белые надежды, одежда, развевающаяся на ветру. И что-то тебя звало и обещало. И обещания тоже были белого цвета — самого яркого и свежего.
И еще — всегда ждешь снега. И тогда, и сейчас. Томительно, невозможно.
Любого — мягко окутывающего землю периной или только присыпающего сахарной пудрой, чуть сглаживающего все несовершенства мира. Пусть только придет и убелит, словно очистит. И очищение поплывет по морозному воздуху колокольным звоном, взлетит белым голубем, заиграет на солнце первозданной какой-то новизной, почти святой. Пусть белый слепит и возводит над тобой арки, распускается цветами на окнах и летит тебе навстречу, целуя и обжигая. И рождает Покой. Такой немыслимо-глубокий, будто сам Господь держит тебя в своей ладони, и ты теперь Дома.
Возвращенный и возвратившийся. В жизнь, и в то, что за гранью.
В Первозданно Белый.