Год 1987.
Областная олимпиада по математике. Стоим, ждём разрешения войти в кабинет, где очень умные люди будут терзать глупеньких малышей. Смотрю по сторонам и думаю: «А малыши в этом году удались, некоторые под два метра ростом, нескладные ещё, но такие большие»… Из девушек я одна, что, естественно, давало мне возможность быть неотразимой в их обществе. Взгляд останавливается на парне, который почти два метра ростом. Он так увлеченно ел шоколад, читая книгу, что не увидел даже, что в обществе умных мальчиков появилась девочка. Остальные-то были замечательные, заметили меня сразу и пялились на меня. Кто с издевкой во взгляде, мол, а эта куда приперлась, кто с нескрываемым любопытством, мол, а может, эта просто не туда попала, кто просто улыбался, глядя на то, как я стою, прижавшись к стеночке и ужасно боюсь. Страшно. Всегда было очень страшно, в ушах звучит голос директора школы: «Ты лицо нашей школы, в грязь его не урони! Будь лучшей! Все на тебя смотрят и ждут!» Блин, как будто если я не займу никакое место на олимпиаде, то вся школа будет ходить с грязным лицом, ужасссс просто, если представить себе это, какие-то нечистые у него напутствия. То ли дело математик в качестве напутствия: «Софья, только не перемудри. Не ищи невиданных решений. Там надо так — нашла решение — сразу пиши, не ищи других, времени не хватит» И для чего-то добавляла, что и ума моего тоже не хватит, явно пытаясь вбить в меня комплекс неполноценности. Кстати, который успешно вбивали в меня всем семейством. И мама, и брат, и сестра. «О, а чего это тебя отправляют на олимпиаду? Неужто так обнищала наша школа светлыми головами, что отправляют просто светловолосую?» или так «И кто додумался опять наступить на те же грабли? Первого места не увидать теперь нашей школе, опять вторыми будем по твоей милости и милости того придурка, который опять тебя туда отправляет» или «Ну, у тебя дебильности не так много в лице, как у остальных, вот тебя и выбрали. Хоть и займешь последнее место, но люди посмотрят, как природа может поиздеваться над человеком, у которого глаза от поросенка, нос на семерых рос, а одной тебе достался, а нижняя откляченная губа, кого-нибудь вдохновит на изобретение губозакаточной машины».
Ну, вот с такими напутствиями всегда ехала на олимпиаду. Жутко, боясь, что оправдаю чьи-нибудь надежды)) И никто мне шоколадку не давал с собой, только пинка — шуруй позорься сама и всю школу позорь… А тут парень лопает шоколад. Предположила, что у него совсем не заботливые родственники, поскольку мне, казалось, ещё минута - и он слопает фольгу, не обращал совсем на бренный наш мир внимания. Решила спасти его от незаботливой родни. Отлепилась от стены, коленки уже не так тряслись, чуть оживилась, когда увидела, что полплитки шоколада ещё уцелела. Подхожу, размышляя как начать разговор, чтоб остаток шоколадки точно был мой. Ничего умного не нашла. Особенно, когда увидела, что он читает книгу на незнакомом мне языке. Сказала просто: «Драсьте, сударь, как вас величают?» Парень не то чтобы офигел, но про шоколад забыл. И как ни странно — не подавился даже. Ну, так это я его уже прям сразу и спасла. Если бы добрался до фольги, то при первой встрече пришлось бы делать искусственное дыхание. Леди так не поступают, а если поступают, то на второе свидание не приходят.
Смотрим друг на друга. Я вижу шоколадку, которой очень хочется насладиться и придурка, который катастрофически мне мешает ей безнаказанно завладеть. Рост почти два метра, длинные руки, вес под 90 кг. Ну, разные весовые категории, чтобы полакомиться шоколадом просто так. Надо искать выход. Карты в рукаве припрятаны, думаю, какую лучше пустить в ход. Говорю:
— А книга у вас, сударь, довольно-таки интересная, раз вы не видите ничего вокруг.
Офигел, если без матов.
— А книга моя причем?
Я не стала скромничать, чему учили меня родные, и не стала проявлять гордость, которую они же вышибали:
— Шоколадку можете съесть прям с фольгой, — грустно констатировала факт, который мне был уже известен. И не давал покоя.
—  Благодарю, — отшиб меня примерно на пять километров, — а я и не заметил. А почему ты ко мне на «вы» обращаешься?"
— Так мы же не знакомы?- пошла ва-банк.
— И как же Вас величают?
О!!! А это уже наш человек!
— Нас, холопов, все по разному кличут.
— Так уж холопов? — слегка не поверил мальчуган.
— Ну, Вы же, сударь, не разглядели с первого взгляда во мне особу царских кровей. Я Вас могу простить. За кусочек шоколадки. Царские особы нынче дёшево продаются, — продолжала стебать я.
— И кровь голубая?, — никак не мог угомониться двухметровый придурок.
Кровь? А что я могу сделать? Конечно, не голубая и даже не розовая. Розовые сопли пустить? Нет, нельзя… Что делать? В сумочке нож-бабочка, подарок брата, таких ещё никто не видел. Пусть смотрит! Как я себе кровь пущу, не голубую. Смотрит. Внимательно. Достаю нож, покрутила, не увидела восхищения в его глазах. Попросила его руку, и занеся острый нож над ней резко меняю траекторию, ударив себя… В безопасное место… Кровь идёт, не голубая, а несутся меня спасать другие соучастники нашей олимпиады. Кто платочек, кто слезу пустить, кто просто посмотреть, причём не на меня, красавицу, истекающую кровью, а на невиданный ножичек.
— Я — Олег. А Вас как величают нынче?
— Олеженька, значит. А меня можете просто Воронковой величать. Я это Вам великодушно разрешаю.
— Шоколадку будешь? — ха вот так вот и заполучила кусочек счастья. Олеженька при этом, словно фокусник, извлекает из своей папки целую плитку шоколада, сахалинского «Золушка». Я принимаю сей дар, сразу развернув. Почувствовала, что есть жизнь на этой планете.
— «Золушка» — съедобна, — так незатейливо поблагодарила я.
— Ты — моя Золушка, — ответил как-то не в тему нашей предстоящей олимпиады Олеженька.
-Золушек не бывает с сороковым размером ноги. Я — одна из сестер.
— Золушка, а как ты на область вышла?
— Олеженька, у меня мама — учитель, папа — директор. Вот и купили мне местечко, где могу поразвлекаться, — нагло вру ему. Олеженька явно не верит, но моя убедительность в речи крадёт его сомнения, только как-то тихо и медленно, поскольку вижу, как шевелятся его мозги.
— Мне надо первое место сейчас занять, — для чего-то сообщает мне Олеженька. Я аб жизни с ним, а он про места под солнцем.
— Хочешь, чтобы я уступила тебе? — спрашиваю, доедая свой трофей.
— ТЫ??? Что ты можешь, женьчина, в мире математике? Уж, не возомнила ли ты себя Софьей Ковалевской?
Грубиян, но за шоколад можно простить это.
— А меня так все в школе и зовут, похожа внешне, — пытаюсь парировать я.
И добавляю, уже с грустью:
— А зачем тебе первое место?
— Тогда я получу путёвку в жизнь. В Новосибирск же отправят победителя.
— Ты сможешь оставить свою семью в столь юном возрасте?
— Какая семья? Сестра в Воронеже на прикладной математике учится, мать -работник торговли, везде блат. А денег не хватает. А я на паромку хожу разгружать вагоны.
ВОТ. Теперь знаю, что это наш человек.
— Прости, а отец?
— Умер. Работал на трёх работах, чтобы удовлетворить меркантильные желания жены и дочери. Представляешь главный инженер порта и таксовал?
— Прости. Я отдам первое место тебе. А за второе меня сильно не наругают меркантильные сородичи, — пообещала я ему.
Он уже не просто офигел, его восхищение моей дуростью напоминала упавшую восьмерку. Пусть наслаждается. А сама топаю в поисках телефона с забинтованным пальцем чьим-то чужим платком. Нашла. Прошу позвонить, говорят — нельзя, тем более межгород. Упрашиваю, мама педагог, соединение проводят со школой. Мама говорит, веду урок, прибегает директор, говорит, что я за ребятами посмотрю, а вы пройдите к телефону, облоно.
Услышав родной голос в трубке, радостно спрашиваю:
— Матушка, как у тебя дела?
Матушка, любившая выразить свои эмоции, используя эпитеты матовых оттенков, слегка офигела.
— Доченька моя придурочная, как ты завладела телефоном облоно? — не стала отвечать на мойв опрос, а перешла в атаку, надо сдаваться.
— Скажи мне, милая и дорогая, что надо сделать, чтобы получить первое место на олимпиаде?
— Ты хоть не самое последнее получи!!!
Мама кричит, а это зря. Потом послушаю, поэтому повторяю свой вопрос:
— Мне очень надо первое место, — секретарь облоно нисколько не удивился…
— Ира, ты дура, меня выдергивают с урока. Я иду на второй этаж. Директор!!! Школы занимается с детьми, а тут ты, да ещё с глупыми вопросами.
В голосе мамы слышу надрыв. Виновата, но прощения просить не буду:
— Первое место как занять, я спрашиваю, а ты не отвечаешь, — говорю я железным голосом.
— Оно тебе не светит никогда! У тебя нет мозгов! И не будет! Приедешь домой мы тебя на ковёр поставим!
— И все будете ржать?
— Ира!!! Директор школы смотрит за детьми!!! Понимаешь у меня суффиксы!!! Это очень важная тема, а я пол урока на тебя потратила.
Мама не выдержала, чего-то бросила трубку, суффиксы важнее дочери. Что делать? Улыбнулась секретарю и поперлась к соучастникам олимпиады.
Прихожу, а никого уже нет. Потопала искать, в одну аудиторию зайду — не те, в другую — та же фигня. Ну чего? Съездила на олимпиаду, потратила свои нервы, деньги родителей, зато оправдала всех их!!! Надежды. И потеряла веру себя в сто пятнадцатый раз, разве можно так?
Грустя о всех событиях, произошедших со мной, села на стульчик и просто смотрю в упавшую восьмёрку. Пыталась несколько раз её поднять, ничего не вышло. Бесконечность затягивала…
Мужской голос вырвал меня из неё:
— Что вы тут делаете с такими грустными глазами?- с улыбкой спросил престаревший джентльмен.
Если ему обо всем рассказать, то он будет долго плакать и мои грустные глаза ему уже не покажутся такими, уж, грустными. Решила вкратце:
— Приехала на олимпиаду и не попала.
— Пойдём, — взяв мою безвольную руку, повел в неизвестность преподаватель. Нашёл аудиторию, я очень обрадовалась, что все придурки уже заняты делом — решают непосильные задачи. Уселась. Дали и мне пищу для ума, предупредив, что время дополнительного из-за опоздания мне никто не даст. Решила всё раньше времени, отдала листок, послала улыбку мальчикам, не считающим меня человеком…
Результаты олимпиады объявляли во всех школах… Воронкова — первое место за самый короткий промежуток времени! А я в облоно.
— Кто на втором месте?
— Зачем тебе, ты же на первом?
— Хочу убить его сейчас, чтобы он не стал мне конкурентом.
Мою шутку не оценили. Хорошо хоть не вызвали бригаду с длинными рукавами. Пощадили.
— Пьедестал не знаю, вот и выясняю. Олеженька на каком?
— Олег? Умнейший парень, на втором.
Пишу объяснительную, что в последней задаче — только правильное решение, а остальное — бред… Объясняю, что правильное решение подглядела у Олега… Меня быстренько скидывают с пьедестала. Причем не на второе место, а на четвёртое. Короче, вся школа ходит с грязным лицом, сородичи радуются — оправдала их надежды. А Олег? Он поехал по путевке в Новосибирск…
Мы с ним не потерялись…

—