После выходных, как обычно, наступает рабочая неделя … И, некоторые события семейные становятся достоянием сослуживцев: поход с детьми в цирк или в зоопарк, посещение театра, родственников, друзей, просто, какие то милые или смешные мини-зарисовки…
Обычно словоохотливая Светлана Сергеевна, на сей раз, молча сидела на своём месте и что-то сосредоточенно писала в, более, чем объёмном, ежедневнике,…
Когда, наконец, первая волна обмена новостями стихла и сотрудники заняли рабочие места, «согласно штатному расписанию,» около Светланы Сергеевны присела Аллочка, милая, добрая, скромная девушка, помощница Светланы, и тихо спросила:
-У Вас ничего не случилось?
-Нет, нет, милая… Все в порядке, — как-то, отстраненно ответила Светлана и посмотрела в окно, стараясь там найти ответ на свой, какой-то, очень важный, вопрос…
-У меня — тоже, новость… Наконец то, вместо своего развалюхи-дивана я купила тахту и сплю теперь, как королева… Но, у меня, как всегда… И, тут, без приключений, не обошлось…
Тахту заказала в Инете, мне, правда, объяснили, что привозят её в разобранном состоянии, и, сборка, которая стоит десять процентов от стоимости изделия, оплачивается отдельно, но никто не сказал, что мастера по сборке, тоже, нужно заказывать, отдельно…
Квартира у меня — сама знаешь — чтобы поставить тахту, диван надо вынести, иначе — никак… Деньги то у меня были, с отпускных отложила…
А, надо сказать, что семь лет назад Светлана пустила к себе в квартиру семью: муж, жена и два взрослых сына, пустила не за деньги, а за так — у неё нет никого, а здоровье не очень, всё — не одна… И ей хорошо, и людям, тоже… Пойди, попробуй, снять в Москве квартиру — голодным насидишься, чтобы платить за неё вовремя, ежемесячно…
Жили они, практически, одной семьёй, вместе питались, вместе решали какие то хозяйственные вопросы, когда мужчины долго не могли найти работу, жили на зарплату и пенсию по инвалидности Светланы, ну, не воровать же, в самом деле, идти… Потом, когда умерла его жена — внезапно и скоропостижно, молодая женщина — оторвался тромб, и женился старший сын, они так и остались жить у неё…
-Ну, так вот, тахту привезли и оставили, правда, дали номер телефона мастера по сборке… Позвонила… Ответил, что приедет и, обязательно, соберёт… но, только, завтра… Ну, думаю, всё не так страшно, в доме три мужика, инструментов всевозможных — море, инструкция по сборке прилагается… Неужели, не осилим? Ругаясь в пол голоса, на всех языках мира, отец мальчишек все-таки собрал злополучную тахту мою, да только разбираться в чертеже помогала мать снохи, зашедшая, очень, кстати, в гости…
Поднимаясь с колен и гордо осматривая работу он, вдруг, спросил у меня:
-Слушай, а где деньги, которые ты отложила, чтобы заплатить за сборку?
Я, машинано, кивнула на вазочку, в которой лежали те самые «десять процентов,» то есть, тысяча семьсот.
Он подошёл к вазочке и, молча, забрал деньги, потом, правда, спустя несколько секунд, всё-таки сказал:
-Пойду, куплю себе джинсы…
Я сидела, хлопала глазами, а в голове вихрем, по кругу, проносились его слова, сказанные семь лет назад: «Мы — одна семья… Мы — одна семья… Мы — одна семья…» Видимо, я что-то в этой жизни понимаю не так…
Сколько лет прошло… А, мне, до сих пор, больно… Денег не жалко, нет, это такая мелочь… Обидно то, что душа у «порядочного» человека оказалась копеечной…
Мне было шесть, когда отец весь день помогал, почти, незнакомому человеку… Мужик решил расплатиться — протягивает 10 рублей. Это большие деньги были (мама получала в месяц — 30 рублей)! А отец сказал: «Я денег не возьму, я просто так помог… Вдруг и мне помощь понадобится, а заплатить, тебе, будет нечем…»