Такой случай. Бесприданница Островского. Премьера, первый спектакль.
По спектаклю Карандышев отговаривает текст: «Так не доставайся же ты никому и стреляет в Ларису из пистолета». Лариса падает. А выстрел обеспечивался в то время как, реквизитор за кулисами, на реплику, бьет молотком по специальной гильзе, гильза бухает — Лариса падает.
Премьера, ля ля тополя, «Так не доставайся же ты никому», наводитпистолет, у этого за кулисами осечка, выстрела нет. Актер: «Так вот умриж!» перезаряжает, наводит пистолет второй раз, за кулисами вторая осечка. Карандышев перезаряжает в третий раз: «Я убью тебя!» — третья осечка. Лариса стоит. Вдруг из зала крик: Гранатой ее глуши! Занавес, спектакль сорвался, зрителям вернули деньги. Режиссер час бегал по театру за реквизитором, с криком: Убью, сволочь!!! На следующий день, вечером, опять Бесприданница, с утра разбор вчерашнего полета: мат-перемат, все на реквизитора катят, тот оправдывается: Но ведь не я гильзы делал, ну сырые в партии попались, но много же народу рядом, видите же, что происходит, можно же помочь, там у суфлера пьеса под рукой: шмякнул ей об стол, все оно какой-никакой выстрел, монтировщик там доской врезал обо что-нибудь, осветитель лампочку мог разбить, ну любой резкий звук, она бы поняла, что это выстрел и упала бы. Вечером спектакль, все нормально, доходит до смерти Ларисы, Карандышев:
«Так не доставайся же ты никому!», наводит пистолет, у реквизитора опять осечка. Вдруг с паузой в секунду, из разных концов за кулисами раздается неимоверный грохот: суфлер лупит пьесой об стол, монтеры — молотками по железу, осветитель бьет лампочку. Лариса явно не понимает, что это выстрел, ибо на выстрел эта беда никак не походит, и продолжает стоять. Из зала крик: «Тебе ж вчера сказали, гранатой ее глуши!»