Девяностые годы прошлого века все в жизни перевернули с ног на голову. Даже на нас, поколении восьмидесятых, они оставили глубокий след, а что уже тогда и говорить о тех, кто в то время был «взрослым», состоявшимся человеком.
Девяностые… Лихие… тревожные… переходные… Для меня эти годы — кривое зеркало жизни, которое искажало прекрасное и доброе до опостылевшего и смешного, а страшное возводило до уровня нормы и подражания. В те далекие годы проходило мое детство. Мир менялся на глазах и люди в нем менялись, порой, до неузнаваемости.

ОНА тоже изменилась…
Выходя после занятий из школы, я часто видела женщину. Среднего возраста. Точно определить было сложно: неряшливая, потертая одежда с чужого плеча, всклоченные черные волосы, круги под глазами. Лицо отекшее — следы вчерашнего невеселого «праздника» без повода. Иногда всю эту картину дополнял синяк. Несмотря на такой маргинальный и истерзанный вид, угадывалась былая красота. Редкая, наверное, даже, цыганская: гордый профиль с тонким аккуратным носом, смуглая кожа, огромные карие глаза, обрамленные пушистыми ресницами. Женщина эта всегда стояла недалеко от школы, меж деревьев на школьной аллейке. Она наблюдала за толпой учеников, выбегавших на улицу после занятий. Иногда ей составляли компанию лица не менее сомнительного вида. Тогда компания отходила дальше, курила и о чем-то тихо разговаривала.
Брюнетка с красивым профилем появлялась на школьном дворе почти каждый день, стояла там до тех пор, пока учащиеся не расходились по домам. Просто стояла и смотрела, а потом медленно шагала прочь.
В этой школе учились две дочери, очень похожие на нее. Теперь девочки жили с бабушкой, матерью их отца. С родной же матерью, которую лишили родительских прав, им видеться не разрешалось.
Женщина не оставляла попыток. Приходила, чтобы просто посмотреть на дочерей из своей «засады».
- Танюха! Пошли! Хватит на морозе стоять, уже вышли все давно! Надоело тебя ждать! — крикнул мужчина с тротуара в сторону заснеженной аллеи.
— Щас!!! — хриплым, простуженным голосом в котором чувствовалась тоска и раздражение, ответил женский голос.
— Танюха!!!

Через какое-то время я перестала встречать эту женщину у школы. Не встречалась она и в городе. Позже услышала от соседей, что Татьяны больше нет. Шел 96 — ой год…
2016 год… Разбирая старые фото из семейного альбома, я увидела черно-белую фотографию. На ней была изображена группа девушек на главной площади нашего города. Судя по их нарядам, фото было родом из семидесятых. Все молодые, красивые, улыбающиеся! Летние яркие платья! Белые босоножки на загорелых ногах. В центре стоялая самая смуглая девушка; черные густые волосы ниже плеч, крупные пластмассовые серьги в ушах, белоснежные зубы. Красавица! Значки на груди и красная повязка на предплечье. Активистка, значит. Что-то вспыхнуло в моей памяти и рассыпалось как искры салюта. Внутренний голос печально подтвердил: «Танюха…»