Лев Сергеевич Голицын родился в 1845 году в имении «Стара Весь» под Люблином, в замке Радзивилов, унаследованном его матерью, урожденной польской графиней Езерской. Жизнь одарила его шедро — ум, красота, блестящее образование, богатство и знатность — у князя было все, чтобы блистать в самом аристократическом обществе. Отец отправил Льва, бывшего еще подростком, учиться в Париж, в Сорбонну. Юноша окончил университет в 17 лет со степенью бакалавра. Когда по окончании учебы молодой князь приехал в Россию, ему пришлось поработать над своим русским, ведь детство его прошло среди поляков, а юность — во Франции. Тем не менее хорошее образование и знание иностранных языков позволили ему начать службу в Министерстве иностранных дел. Его карьера успешно развивалась, но в 1966 году князь перешел на службу в архив Министерства, который располагался в Москве, и следующим летом оставил службу, поступив на юридический факультет Московского университета.
Льву Голицыну было всего 22 года, и он, что называется, искал себя. Его труды по римскому праву, изданные в годы обучения, заслужили высокую оценку в научной среде. По окончании курса ему предлагали остаться при университете и готовиться к получению профессорского звания. Но Лев Голицын уезжает за границу продолжать образование. Занимался он в немецких университетах, но путешествуя по Европе, чрезвычайно заинтересовался французским виноделием и изучил процесс производства вин во Франции.
По возвращении в Россию князь Голицын увлекается хозяйством в своих имениях и становится предводителем дворянства города Мурома. По его инициативе дворянство Владимирской губернии оказало большую помощь армии в годы Русско-турецкой войны. Но «муромский» период ознаменовался для Голицына двумя громкими скандалами. Во-первых, у него было много претензий к прежнему предводителю дворянства, слишком вольно распоряжавшемуся общественными деньгами. А во-вторых, стал очевидным его роман с замужней дамой, начавшийся еще в те времена, когда молодой князь, будучи студентом, приезжал на лето в муромское имение на Оке. Сложности ситуации добавляло то, что муж-рогоносец и нечистый на руку бывший предводитель являлись одним и тем же лицом, господином Засецким. Как-то раз дело дошло до мордобоя, князь попал под суд и был признан виновным… Пришлось заплатить штраф. А Наденька Засецкая, урожденная княжна Херхеулидзева (Херхеулидзе) ушла от мужа к князю вместе с двумя маленькими дочками, отцом которых, как оказалось, был Лев Голицын…
Надежде Захаровне принадлежала часть большого имения Парадиз в Крыму. Сюда и отправились влюбленные. И здесь Лев Голицын провел первые опыты с выращиванием винограда и изготовлением вина. Вскоре князь Голицын выкупает имение у родственников Надежды и переименовывает его в Новый Свет, потом приобретает еще одно имение в Крыму — Токлук, славившийся своими виноградниками…
С этого момента жизнь князя обрела новый смысл — он страстно увлекся виноделием. К его виноградникам вскоре прибавятся Алабашлы в Закавказье и земли, выкупленные у немцев-колонистов в Герценберге под Феодосией. Через несколько лет его имя станет известным не только в России, но и во Франции, Германии, Испании… Страны, имевшие более чем 1000-летний опыт винодельческой истории, наперебой закупали голицынские вина…
Бурно вспыхнувший роман князя Голицына оказался не таким уж и продолжительным. Прожив вместе 5 лет князь Голицын и кавказская княжна расстались. А вот интерес к виноделию не оставлял князя до последних дней его жизни. В 1883 году он женился на графине Марии Михайловне Орловой-Денисовой, которая полностью разделила увлечение мужа виноделием и вкладывала собственные средства в виноградники и производство вин.
В 1889 г. продукция князя Голицына, уже удостоенная высоких наград на сельскохозяйственных и промышленных выставках в своем отечестве и в США, получает золотую медаль на Всемирной выставке в Париже. Лев Голицын, как известный винодел, был избран вице-председателем экспертного совета на конкурсе вин выставки. Его заслуги в виноделии были так высоко оценены, что французское правительство наградило князя орденом Почетного легиона. «Из всех стран мы меньше всего знали Россию, — писали удивленные французы. — Новостью, пришедшей в винодельческую конкуренцию, было то, что Россия вошла сюда огромными шагами и шагами хозяина». В 1900 году Голицын получил Гран-при на Всемирной выставке в Париже, где его шампанское «Коронационное» было признано лучшим в мире.
На банкете в ресторане Эйфелевой башни, устроенном для знаменитых виноделов, подавались только лучшие вина, удостоенные медалей Выставки. Сначала бокалы были наполнены великолепным шампанским, получившим Гран-при. Граф Шандон, совладелец фирмы «Моэт и Шандон», производившей широко разлекламированные сорта шампанского, решил, что в бокалах его продукция, и поднял тост за своих виноделов, подаривших миру такое чудо. Князь Голицын со смехом поблагодарил «короля шампанского» за такую рекламу. Расхваливающие напиток гости с удивлением узнали, что пьют «Коронационное», производимое князем Голицыным в его имении «Новый Свет».
Голицын обладал уникальными способностями дегустатора. Во Франции его называли «королем экспертов» за умение различать тончайшие оттенки в букетах вин. Он мог определить не только сорт винограда, из которого изготовлено вино, но и регион, где виноград рос, особенности почвы в винограднике, а также какой в то лето была погода — солнечной или дождливой… В своих хозяйствах он культивировал до 500 сортов винограда, и по вкусу и запаху вина определял тончайшие нюансы.
В 1890 году император разрешил князю официально признать его внебрачных дочерей от княжны Херхеулидзе Софью и Надежду и дать им имя княжон Голицыных. До того девочки жили в доме отца, считаясь его воспитанницами. Голицын встречался в Крыму с Александром III, они подолгу беседовали, князь излагал императору свои взгляды, выражавшиеся формулой: «Русское виноделие — это будущее богатство России». Государь, ставивший целью правления укрепление экономики своей страны, к идеям Голицына прислушивался с интересом. Оба они были озабочены проблемой распространения пьянства, и оба полагали, что главное средство борьбы с ним — популяризировать и делать доступными для простого народа высококачественные виноградные вина. Голицын открыл свой фирменные магазин в Москве на Тверской, где отборные виноградные вина продавались по 25 копеек за бутылку (даже для тех времен это было чрезвычайно дешево). «Культурное питье» должно было постепенно вытеснить низкосортную водку.
Интересный отзыв оставил о нем Гиляровский:
«Льва Голицына недолюбливали в Английском клубе за его резкие нецензурные по тому времени речи. Но Лев Голицын никого не боялся. Он ходил всегда, зиму и лето, в мужицком бобриковом широченном армяке, и его огромная фигура обращала внимание на улицах.
Извозчики звали его «диким барином». Татары в его кавказском имении прозвали его «Аслан Дели» — сумасшедший Лев.
Он бросал деньги направо и налево, никому ни в чем не отказывая, особенно учащейся молодежи, держал на Тверской, на углу Чернышевского переулка, рядом с генерал-губернаторским домом, магазинчик виноградных вин из своих великолепных крымских виноградников «Hовый Свет» и продавал в розницу чистое, натуральное вино по двадцать пять копеек за бутылку:
- Я хочу, чтобы рабочий, мастеровой, мелкий служащий пили хорошее вино! — заявил он".
Весной 1891 г. по личному указанию Александра III князь Голицын был приглашен в Удельное ведомство занять должность главного винодела имения Его Императорского Величества Ливадия и удельных имений Крыма и Кавказа, включая Абрау-Дюрсо, Массандру, Цинандали, Напареули и других. Удельное ведомство распоряжалось имуществом и доходами царской семьи и служба в нем считалась весьма почетной даже для князя древнего рода. Этим Голицын признавался первым виноделом России. И он организовал в императорских имениях образцовые виноградные хозяйства; поставки дешевых вин из них шли по всей стране… Под руководством Голицына площадь удельных виноградников достигла 600 десятин, выпуск вина превысил 100 000 ведер в год. Кроме того, Голицын добился, чтобы Удельное ведомство выкупило в казну у наследниц виноторговую фирму князя С.М. Воронцова, имевшую свои представительства во многих крупных городах.
Но в 1897 г. князь Голицын вынужден был подать в отставку. Виной этому был необузданный характер князя, приведший к затяжным конфликтам с начальником Главного Управления Уделов князем Л.Д. Вяземским. Князь Вяземский и князь Голицын, люди совершенно разных жизненных взглядов, темпераментов, убеждений, не сумев найти общего языка в делах служебных, просто «не сработались», выражаясь современным языком. Уйдя в отставку, князь Голицын занялся делами своего любимого имения «Новый Свет» и созданием школы русского виноделия. «Чтобы получить хорошее вино, — утверждал он, — главное, нужно создать людей. Сколько будет стоить человек, столько будет стоить и вино». Для поощрения лучших учеников Магарачского училища садоводства и виноделия, а также лучших виноделов, Голицын учредил премию им. Александра III, выделив на эти цели 100 тысяч рублей из собственных средств (премию, полученную от Удельного ведомства при выходе в отставку).
В вопросах виноделия князь исповедовал собственную теорию: никогда не пытаться копировать заграничные вина, что заранее обречено на неудачу, а создавать свои, обладающие качествами, недоступными зарубежным аналогам. В своих трудах князь Голицын порой высказывал мысли, не потерявшие актуальности до сегодняшнего дня. В 1 журнала «Виноградарство и виноделие» за 1904 г. он писал: «Наша слабость заключается в том, что мы себе не верим. Мы читаем иностранные книги, мы слушаем иностранных людей и вместо критики — отступаем пред ними с благоговением. Да разве иностранец желает, чтобы наша промышленность возникла, чтобы мы ему явились конкурентом на всемирном рынке? Никогда! (…) Пусть иностранцы будут нашими рабочими, на это я согласен, но им поручать создавать русское богатство — против этого я протестую. Разве иностранец может любить нашу родину больше своей? Получать хорошее жалованье, вернуться к себе, посмеяться со своими над этими идиотами, о которых расскажет, — вот идеал всякого»…
Многие вспоминали Льва Голицына как человека крайне противоречивого. Талантливый ученый-практик, разносторонне образованный, известный во всем мире, он слишком мало дорожил мнением аристократического общества, к которому принадлежал по праву рождения, и позволял себе различные экстравагантные выходки, далекие от хорошего тона.
Князь Феликс Юсупов (прославившийся в числе убийц Распутина) близко знал Голицына — их имения в Крыму находились по соседству. В своих воспоминаниях (Ф.Ф. Юсупов. «Перед изгнанием: 1887 — 1919») он описал впечатление, которое производил князь Голицын на него и членов его семьи, относящейся к «сливкам» аристократического общества:
«Несмотря на свое общеизвестное благородство, он был всеобщей угрозой. Пребывая в состоянии полуопьянения, он изыскивал любую возможность учинить скандал и, не довольствуясь, что пил сам, стремился напоить свое окружение вином из собственных давилен. Он всегда приезжал с ящиком вина и шампанского. Едва коляска въезжала во двор, как слышался его звучный голос: „Приглашенные прибывают!“ Вылезши, он начинал жонглировать бутылями, запевая застольную песню: „Пей до дна, пей до дна…“ Я прибегал, рассчитывая первым попробовать великолепные вина, которые он привозил. Даже не поздоровавшись ни с кем, он звал слуг, чтобы разгрузить и открыть ящики. Наконец, он собирал весь дом, хозяев и слуг, и заставлял пить до пьяна. Однажды он так преследовал бабушку, которой было больше 70 лет (графиня Е.С. Сумарокова-Эльстон), что она выплеснула ему в лицо содержимое стакана. Он ее схватил и понес в диком танце, так что бедная женщина потом много дней пролежала в постели… Мать (княгиня З.Н. Юсупова) очень боялась визитов Голицына. Однажды она провела сутки, заперевшись в своих комнатах из-за его яростных неистовств, которые никто не мог усмирить».
Одно из самых знаменитых деяний князя Голицына в Удельном ведомстве, причем уже после ухода с поста главного винодела — постройка обширнейших, оснащенных по последнему слову науки винных погребов в Москве, где в идеальных условиях выдерживались лучшие сорта благородных напитков. Кроме знаменитых подвалов в Массандре, высоко оцененных императором, Голицыным были устроены прекрасные винные погреба в доме Удельного ведомства в Трубниковском переулке (дом 19), рядом с Арбатом. Большая часть этого переулка погибла при строительстве Нового Арбата, но Голицынские погреба, как до сих пор называют их старые москвичи, сохранились. Подземные галереи со сводчатыми потолками занимали 3 тысячи квадратных метров под домом и двором. В них при постоянной температуре хранились дубовые буты, вмещавшие до 1400 декалитров. Свод главного зала поддерживали пятиметровые колонны, в каменном полу были выложены уникальные цветные мозаики. Когда-то Голицынские погреба были объявлены памятником промышленной архитектуры. После революции в здании размещался народный комиссариат по делам национальностей под руководством И.В. Сталина, но Голицынские погреба с уникальной коллекцией вин сохранялись — Сталин отнюдь не возражал против такого соседства. К несчастью, в период оголтелой антиалкогольной компании 1980-х гг. погреба были закрыты и заброшены. Десятилетиями отлаженное винодельческое производство было разрушено. Время и запустение медленно губило погреба, восхищавшие специалистов и бывшие гордостью императорской семьи. Ныне здание отдано Минэкономразвития Российской Федерации, а винные погреба, если и используются, то не по назначению.
В Москве Лев Голицын арендовал особняк князей Оболенских — знаменитый «дом с привидениями» (Арбат, дом 14, не сохранился), поселиться в котором рискнул бы не каждый. Рассказы о шабашах нечистой силы, происходивших под крышей этого дома отпугивали многих арендаторов. Но Голицын «чертей» не боялся… Зато «нехорошая» репутация как арбатского особняка, так и самого князя пригодилась в 1905 году, когда Голицын прятал там от полиции раненых на баррикадах — представители власти не рискнули явиться к нему с обыском… Его позиция в те дни была одной из самых благородных — он не примкнул ни к одной сторон и не хотел стрелять, чтобы кого-то убить. Князь устроил в своем доме лазарет и спасал людей, гибнувших на улицах из-за молодой бесшабашности и ложно понятого романтизма борьбы.
Однако, отпрыск знатного рода отнюдь не примыкал к оппозиции, как порой утверждали советские источники. Ему были не чужды и верноподданические настроения… Однажды он подарил императору роскошную коллекцию уникальных вин большой выдержки, хотя испытывал в то время финансовые трудности. А в 1911 г. князь Голицын подарил императору Николаю свое имение «Новый Свет» — гордость и любимое «детище» старого винодела. Приятель Голицына граф П.С. Шереметев вспоминал, в какой остроумной форме князь предложил царю этот щедрый дар:
- «Ваше Императорское Величество, у меня к Вам большая просьба, но я не могу, не смею ее передать.
Государь позволил говорить.
- Ваше Императорское Величество, у меня две дочери, так, ничего особенного, но о них я не прошу. Ваше Величество, у меня есть сын… незаконнорожденный. Ваше Величество… усыновите его!"
Удивление царя было безмерным. Оказалось, «незаконнорожденный сын» — это Новый Свет.
В декабре 1911 г. князь Голицын написал официальное письмо государю, в котором «всеподданейше просил» принять в дар имение с виноградниками, винными подвалами и уникальной коллекцией вин. Эти подвалы были оборудованы в природных пещерах, причем общая протяженность тоннелей для хранения и выдержки вин составляла 3,5 версты. Интерьер винных погребов украшали старинные статуи, антикварные люстры и царский хрусталь ХVIII века. Государь, прибыв весной 1912 г. с семьей в Крым, осмотрел имение, преподнесенное ему эксцентричным князем, и пришел в восторг.
Предполагалось, что в 1914 г. в Новом Свете будет выстроен царский дворец и дом для свиты, в которых в отсутствие императорского семейства проживали бы ученые-виноделы, стажирующиеся в имении. Здесь же планировалось проведение винодельческих съездов. Реализации этих планов помешала начавшаяся война…
Князь Голицын скончался 26 декабря 1915 года. Тело знаменитого винодела перевезли в Новый Свет и похоронили в фамильном склепе рядом с умершей ранее супругой.