То, что лучшее в мире поп-музыки зачастую имеет отношение к THE BEATLES, в общем-то, не удивительно. Удивительно другое: когда 17 февраля 1967 года на прилавках магазинов появилась «сорокапятка» «Strawberry Fields Forever / Penny Lane» — она неожиданно стала первым (и, по-моему, единственным) с 1964 г. синглом знаменитого квартета, который не пробился на верхушку хит-парада. Пробиться туда ей не дал Энгельберт Хампердинк с песенкой «Release Me».

С другой стороны, что такое сингл? В те времена он представлял себе маленькую виниловую пластинку на 45 оборотов (по нашему «миньон»), цели которой были исключительно рекламно-коммерческие. На первую его сторону обычно записывалась песня, которая по мнению продюсера должна быть любима широкими массами, другими словами — стать хитом, а на вторую — еще одна песенка — послабее — в довесок.

«Битлы», находящиеся в зените славы, по сути, пошли на риск, ибо записали в рамках явно коммерческого формата песни с необычным новаторским звучанием. Впрочем, времена начинались другие, и в конце 1960-х — начале 1970-х в хит-парады будут попадать вещи, которые сегодня бы никто раскручивать не решился. 2-е место для смелого эксперимента — это ведь тоже, согласитесь, не мало.

«Strawberry Fields Forever / Penny Lane» был настолько хорош с обеих сторон (в буквальном смысле), что THE BEATLES решили обозначить обе стороны пластинки как стороны «А». Первая песня принадлежала Леннону, вторая — Маккартни, и обе они были созданы по мотивам ностальгических воспоминаний о детстве и родном Ливерпуле.

И сегодня песня о земляничных полях не перестает поражать своим дивным звучанием и по-настоящему магическим настроением. Призрачные звуки, неожиданные скачки ритма, загадочный текст — делают «Strawberry Fields…» образцом психоделической музыки.

Написал ее Леннон в Испании, во время съемок к/ф «Как я выиграл войну», где играл главную роль. Там на самого вздорного и язвительного «битла» внезапно нахлынули трогательные детские воспоминания, когда он с тетей Мими устраивал благотворительную ярмарку для располагавшегося неподалеку от их дома сиротского приюта Армии Спасения под названием «Земляничные поля». Текст песни получился сугубо личным и порядочно запутанным.

Д. Леннон:
«На самом деле „Strawberry Fields“ — психоанализ, положенный на музыку. Думаю, в большинстве своем анализы симптоматичны, в них ты просто говоришь о самом себе. Мне это ни к чему, потому что о себе я постоянно говорил с журналистами. Мне не хватало времени на психиатров и им подобных, потому что все они ненормальные.
Вместо того чтобы сдерживать чувства или боль, почувствуйте их, не оставляйте на потом. Думаю, все люди слишком замкнуты. Я не встречал никого, кто не сдерживал бы боль, которую испытывал с детства, с рождения. Почему нам нельзя просто выплакаться? Лет в двенадцать нас отучают плакать: „Будь мужчиной“. Но какого черта? И мужчинам бывает больно».

Запись этой удивительной песни длилась необычайно долго — почти полтора месяца. Аранжировка постоянно изменялась, усложнялась, обрастая всё новыми инструментами и спецэффектами.

П. Маккартни:
«При записи „Strawberry Fields“ мы использовали меллотрон. Не думаю, что это могло пройти незамеченным в мире музыкантов, поэтому мы ничего не афишировали, а просто воспользовались им во время записи. Там было то, что теперь назвали бы сэмплами, — пленки с записью флейты, которые воспроизводили, а потом перематывали назад. Запись на каждой пленке звучала одиннадцать секунд, и ее можно было сыграть в любой тональности».

В итоге было записано две версии «Земляничных полей», но Леннон так и не был удовлетворен результатом. Половина песни ему нравилось в старой версии, половина — в новой. Перед «битловским» продюсером Джорджем Мартином была поставлена необычная задача — соединить обе куска в единое целое. Сначала это показалось ему невозможным, так как версии были записаны в разных темпах и тональностях. Но кудесник Мартин очередной раз расширил границы возможного — кое-как выровнял скорости и соединил пленки. Нет худа без добра. В результате этой склейки (где-то на 60-й секунде звучания) и без того необычная песня обрела еще один запредельный психоделический эффект.
Однако и после того, как миллионы начнут восхищаться «Земляничными полянами», соавторам записи будет казаться, что всё должно было быть не так.

Д. Мартин:
«Я никогда не забуду, когда я впервые услышал „Strawberry Fields Forever“. Джон стоял передо мной, наигрывал на акустической гитаре мелодию и пел эту невероятную песню. Я был просто восхищен, насколько иной она была, слишком нежная, чтобы ее записывать. …Я люблю эту песню и по сей день, но однажды, много лет спустя, Джон сказал мне, что он никогда не был доволен ею. И я чувствовал, что унизил его, когда мы записали эту песню. Я надеюсь, что он меня простил».

Песня оказалось настолько новаторской, что оказала огромное влияние на всю рок-музыку. У нас ее отголоски легко обнаружить во многих аранжировках группы АКВАРИУМ. Гребенщиков даже написал веселую песню «В поле ягода навсегда» — сей дикий и смешной перевод названия хита THE BEATLES он почерпнул из советской прессы.

И еще. В конце записи «Земляничных полей» Леннон промямлил в микрофон фразу «Мне скучно» (подобные шутки «битлы» повторяли в своих песнях не раз). Но некоторым послышалось совсем другое: «Я похоронил Пола». Ведь любители всяческой конспирологии долгое время муссировали легенду о том, что настоящий Пол погиб в 1966 году, а его место в группе занял двойник…

«Двойник» на сингле тоже не подкачал. Его «Пенни-Лейн» — воспоминание о ливерпульской автобусной станции, где автор часто пересаживался по пути домой — получилось не столь необычным, как «Поля» (Маккартни хотел «чистых звуков»), и более радостным и открытым, что вообще характерно для творчества Пола. Но хотя в песне и не было Ленноновских самокопаний, а текст ее представлял уличные зарисовки, и здесь было видно, что «битлы» стараются уйти от штампов любовной лирики раннего периода.

П. Маккартни:
«Пожарник с песочными часами» и образность песни вообще были нашей попыткой проникновения в мир искусства. В основе стихов лежат реальные события и образы. Был и вполне реальный парикмахер, у него, как у всех парикмахеров, имелись фотографии, по которым можно было выбрать себе стрижку. Но вместо слов «парикмахер с образцами стрижек на витрине» в песне звучат такие: «Все головы, которые он имел удовольствие знать».
Все это придало песне более художественный, артистичный вид, может быть, даже некоторое сходство с пьесой. Вот, например, девчонка в белом переднике — совсем как медсестра — в День поминовения продает с лотка маковые головки. Мы вставили туда и пару шуточек: «Four of fish and finger pie». Женщины ни за что не осмелились бы сказать такое в присутствии посторонних…"

Необычная «сорокапятка» стала преддверием «Сержанта Пеппера…» — поистине эпохального альбома, изменившего несколько легкомысленное лицо рок-музыки и выведшего ее в мир настоящего искусства. БИТЛЗ так бурлили творческими идеями, что решили не включать эти две песни в новую пластинку. А сингл, который вроде бы потерпел неудачу, впоследствии стал считаться лучшим даже на фоне тех «золотых времен» рок-н-ролла