Самые известные кофеманы
Кофе — напиток, сводящий с ума. Напиток, имеющий страстных приверженцев во все времена и у всех народов. Приверженцев, любителей, почитателей, фанатов, кофеманов… Если вы — из их числа, то вы — в компании весьма достойной, в чём сейчас и убедитесь.
Представляем рейтинг самых известных кофеманов за всю историю человечества. Рейтинг, разумеется, не претендующий на истину в последней инстанции, но любопытный и проливающий свет на то место, которое кофе занимал в жизни некоторых действительно замечательных людей:
1. Бальзак
2. Вольтер
3. Пётр I
4. Екатерина II
5. Наполеон
6. Бетховен
7. Карл Линней
8. Шаляпин
9. Людовиг XIV
10. Жорж Санд и Иосиф Бродский
11. Бах
P. s. — Сальвадор Дали
- Гюго
- Михаил Чехов и Евгений Вахтангов
- Ахматова
Первое место — трудоголикам «манагерам» и бизнесменам посвящается. Знаменитый француз ОНОРЕ ДЕ БАЛЬЗАК даст фору любому из вас, господа трудяги!
Бальзак работал буквально на износ в совершенно ненормальном для обычного человека режиме. Ночь, день — всё сплеталось в этом безумном ритме. «Надо вам сказать, что я погружён в неимоверный труд. Я живу как заводная кукла. Ложусь в шесть или семь часов вечера, вместе с курами; в час ночи меня будят, и я работаю до восьми утра; потом сплю ещё часа полтора; затем лёгкий завтрак, чашка крепкого кофе, и я вновь впрягаюсь в упряжку до четырёх часов дня; затем у меня бывают посетители, или я сам куда-нибудь выхожу, или принимаю ванну; наконец, я обедаю и ложусь спать». (из письма Бальзака Зюльме Карро). Вам ничего это не напоминает, господа трудоголики? ;) Себя не узнаете, хоть и в кривом зеркале?
Какой организм такое выдержит? В результате писатель использовал целый арсенал возбуждающих средств, чтобы поддерживать в себе силы, и, видимо, стал в этом деле профессионалом, написав, помимо обессмертивших его романов, ещё и «Трактат о современных возбуждающих средствах» («Traite des excitants modernes»).
Кофе для него был главным источником живительной силы, и Бальзак умел выжимать из этого напитка всё! Вот несколько «рецептов» от Бальзака, о которых пишет Андре Моруа в книге «Прометей, или Жизнь Бальзака»:
Моруа в книге «Прометей, или Жизнь Бальзака»:
- Толчёный по-турецки кофе ароматичнее молотого.
- Кофе действует гораздо сильнее, если его залить холодной водой, а не кипятком.
- Употреблять молотый или толчёный кофе следует с самым минимальным количеством воды, чтобы получилась гуща, некий кофейный экстракт, тогда напиток будет оказывать своё действие на неделю или даже на две дольше. Правда, даже сам Оноре считал этот метод приготовления кофе «страшным и жёстким» и рекомендовал его «лишь людям исключительно крепким, черноволосым, с красной и смуглой кожей, квадратными руками и ногами, подобными стропилам на площади Людовика XV».
- Пить кофе натощак. Тогда он обжигает стенки желудка, заставляет его резко сжиматься, сокращаться. «Кофе проникает в ваш желудок, и с этого момента всё вспыхивает, мысли теснятся, как батальоны великой армии на поле битвы, и происходит сражение. Воспоминания с поднятыми знаменами мчатся в атаку, лёгкая кавалерия сопоставлений развивается в стремительном галопе; артиллерия логики наступает со своими обозами и орудиями; остроты летят стрелами; встают образы, бумага покрывается чернилами, подобно тому как поле битвы окутывается тёмным пороховым дымом». (Balzac, «Traite des excitants modernes» (Бальзак «Трактат о современных возбуждающих средствах»)).
Н-да. Писатель, он и есть писатель — даже воздействие кофе описывает, будто роман пишет…
Страсть Бальзака к кофе граничила с фетишизмом. Он никому не доверял его приготовление, делая всё собственноручно. Дозировал, определял и смешивал сорта кофе согласно особому ритуалу. Если хотите испить кофею «по Бальзаку», вам потребуются зрна 3х сортов — «Бурбон», «Мартиника», «Мокко». Да и то, видимо, получится не так, как надо, ведь зёрна этот фанат кофе закупал у определённых поставщиков. По свидетельству современников, каждый раз, когда Бальзак отправлялся за кофе, — это было «путешествие на полдня через весь Париж. Но ради хорошего кофе он не жалел никаких усилий». Впрочем, сам писатель осознавал, что страсть его пагубна. «Промежуток времени, в течение которого действует кофе, становится все короче. Оно возбуждает мой мозг теперь только часов на пятнадцать — опасное возбуждение. Оно вызывает чудовищные боли в желудке». Он даже пытался отказаться от кофе, заменив его курением кальяна и латакии — одного из лучших сортов табака, чему его научила Жорж Санд.
Всё закончилось печально и закономерно. Автор «Человеческой комедии», выпивший, как посчитал один статист, за время её написания 15 000 чашек крепчайшего кофе, прожил всего 51 год. Гипертрофия сердца, невралгия, желудочные колики, папулёзная сыпь, гангрена, вызванная артритом, — к концу жизни Бальзак был безнадежно болен. И хотя его доктор и друг Наккар, наблюдавший Бальзака всю жизнь, считал, что кофе был единственной причиной смерти писателя, это, конечно, большое преувеличение. Как-то, Оноре, ещё будучи 35-летним мужчиной, то есть в самом расцвете сил, задумался о будущем: «Вот будет любопытно, если автор „Шагреневой кожи“ умрёт молодым». Любопытно? Скорее, это было неизбежно. Мудрено дожить до старости, еженощно прожигая жизнь…
2. Ещё один выдающийся француз на втором месте — Франсуа-Мари Аруэ, более известный нам как ВОЛЬТЕР. Как и Бальзак, это был настоящий «наркоман от кофе». 50 чашек кофе в день — на такой «рекорд» способны лишь безумцы. Впрочем, между безумием и гениальностью нередко ставят знак равенства. Возможно, именно кофе вдохновлял и возбуждал мысль и блестящий ум этого одного из крупнейших философов своего времени.
Существует история о том, как однажды в доме Вольтера закончился кофе. Он немедленно отправил за ним слуг в разные концы города. Тому, кто первым принёс кофе, Вольтер стал платить в два раза больше, чем остальным, мотивируя это так: «Он спас меня от гибели без кофе».
Видимо, когда кофе в доме всё-таки не было, Вольтер направлялся в своё любимое кафе с русским названием «Прокоп» (по имени владельца — не русского и даже не француза, а сицилийца Франческо Прокопио деи Кольтелли), располагавшееся напротив здания «Комеди Франсез». Этот старейший ресторан Парижа собирал тогда весь цвет общества — Руссо, Дидро, Гюго, Жорж Санд (все, кстати, как один, — любители кофе). И даже сам Наполеон (в то время, правда, никому ещё не известный простой офицер) захаживал сюда попить кофейку и отведать мороженое. По свидетельству Александра Дюма-отца, Вольтер бывал в «Прокопе» буквально через день и проводил в кафе по два часа. Также говорят, что он очень любил кофе с шоколадом. Когда два столетия спустя заведение закрылось, столик, за которым сидел Вольтер, и стул сберегли как историческую реликвию.
И ещё один анекдот (а, может, правдивая история?) о любви мыслителя к кофе: Вольтеру однажды сказали, что, злоупотребляя работой и кофе, он убивает себя. Вольтер ответил: «А я уже родился убитым».
Интересно, что в отличие от рано умершего Бальзака, Вольтер, дожил аж до 84 лет, несмотря на неуёмную страсть к кофе и вопреки всем предубеждениям в отношении чрезмерного употребления этого напитка. Так что пить кофе или не пить, и в каком количестве — вопрос по-прежнему остаётся открытым.
3. На 3-м месте человек, заставивший пить кофе целую страну. И не какое-нибудь там крохотное государство-лилипут, а саму Россию! Царь-реформатор ПТР I.
Конечно, заявлять о том, что не было бы Петра — не пили бы кофе на Руси, было бы слишком. Но отдадим ему должное, как ни крути, пальма первенства в насаждении, распространении кофе в России принадлежит именно ему. Хотя весточки о кофе в России доходят до нас ещё со времён его папы, Алексея Михайловича, которому придворный лекарь Сэмуэль Коллинз заметьте, иноземец!) прописывал сей напиток в качестве лечебного средства от «главоболений». И даже год точно известен — 1665, тогда как Пётр Алексеич появился на свет только в 1672. Привёз он моду на чудо-напиток из земель заморских голландских — в Амстердаме Его Величество останавливался в доме бургомистра Николая Витсена, по совместительству — известного предпринимателя и торговца кофе. Видимо, тогда и вкусил российский царь кофе, а раз вкусивши — был покорён.
Стремясь приобщить Россию к западноевропейской культуре, в 1718 году царь-батюшка издал указ «О порядке собраний в частных домах и о лицах, которые в оных участвовать могут», или об ассамблеях. Этим красивым торжественным словом назывались… «вечеринки», прообразы балов — с танцами, угощениями, играми и прочими забавами. Их обязаны были устраивать у себя дворяне, знатные купцы и люди высших чинов. В указе подробно расписывался порядок проведения подобных мероприятий и, в частности, повелевалось угощать гостей не только чаем, но и кофе. Читать этот указ весело до сих пор. Вот, например, выдержки из правил поведения для гостей: «Лежачему не подносить, дабы не захлебнулся, хоть бы и просил. Захлебнувшемуся же слава, ибо сия смерть на Руси почётна.
Упитых складывать бережно, дабы не повредить и не мешали бы танцам. Складывать отдельно, пол соблюдая, иначе при пробуждении конфуза не оберёшься».
Заманивал Пётр с помощью кофе народ и в свою кунсткамеру, куда, несмотря на бесплатный вход, люди не шибко рвались. Видимо, потому каждого редкого посетителя здесь радостно встречали чашечкой кофе или чаркой водки с бутербродом, на что из казны ежегодно выделялось по 400 рублей серебром — сумма немалая по тому времени. Вот бы сейчас кто так в музей зазывал! Отбою бы не было!
4. Жена Петра III и подруга по переписке самого Вольтера — ЕКАТЕРИНА II, — достойно продолжила личным примером дело Петра I в популяризации кофе. Вообще-то, по-хорошему, её можно было бы даже поставить на 3-е место. «Шальная» императрица пила такой крепчайший кофе, что его дозы кажутся просто лошадиными, — 1 фунт кофе на 5 чашек. Об этом факте пишет в «Обозрении царствования и свойств Екатерины Великия» господин Сумароков П.И.
А теперь посчитаем:
1 фунт 0,40 951 241 кг.
Значит, для того, чтобы заварить кофе для Екатерины II, на одну чашечку требовалось 81,9 г.
В одной столовой ложке примерно 20 г.
Следовательно, на чашку императрицы уходило примерно 4 столовых ложки кофе!!!
Немудрено, что «ежедневное это питие все находили вредным, кофишенки, лакеи добавляли воды в остаток, после их истопники ещё переваривали, и тогда только оказывался вкус обыкновенного кофия». Далее Сумароков пишет, как однажды, желая согреть своего продрогшего стас-секретаря Сергея Матвеевича Кузьмина, явившегося на доклад, Екатерина повелела подать кофейку. Камердинер решил, что императрица требует кофе для себя, и сварил его как положено. Бедный посетитель чуть не отдал концы — сердце забилось, руки-ноги задрожали, в глазах потемнело… Вот каков он — царский кофе!
Весьма красноречив тот факт, что кофе при Екатерине II был неимоверно дорог. Фунт бразильского, если верить В. Пикулю и его роману «Фаворит», стоил 40 копеек, тогда как за целый воз сена давали всего лишь 1 гривенник. Для сравнения, пуд (это целых 16 кг) пшеничной муки отдавали за рубль, а курица, самая жирная, стоила 15 копеек. Да, кофе всегда был атрибутом роскошной жизни! Особенно если откушивать его, как имела привычку Екатерина II, — с большим количеством густых сливок! Мммм… Объеденье! Поговаривают также, что государыня мыла лицо и тело кофейной гущей, смешивая её с мылом.
Свое пристрастие к кофе Екатерина, видимо, передала окружающим. Для последнего фаворита великой императрицы — 27-летнего Платона Зубова — кофе собственноручно заваривал и подавал в постель заслуженный полководец, убелённый сединами 50-летний генерал — сам Михаил Илларионович Кутузов. Позже А.С.Пушкин в «Заметках по русской истории XVIII века» назовёт этот факт одним из главных символов унижения дворянского духа.
5. НАПОЛЕОН БОНАПАРТ собственной персоной! «Крепкий кофе в больших количествах — вот что необходимо мне, чтобы проснуться. Он согревает и придаёт мне силы. Иногда он причиняет сладкую боль, но я скорее предпочту страдать от неё, чем откажусь от кофе», — писал французский император. Или другой перевод этой же мысли: «Крепкий кофе меня воскрешает. Он приносит мне тепло, удивительную энергию и боль, в которой заключено удовольствие. Мне нравится страдать больше, чем не страдать». Эта горячая любовь, однако, не помешала Наполеону фактически перекрыть поставки кофе во Францию, когда в 1806 году он подписал декрет о континентальной блокаде. Согласно декрету, Франция и все её союзники прекращали торговые сношения с Англией, поставлявшей в Европу свои колониальные товары, в том числе кофе и сахар. Последствия были печальными как для Англии, в которой разразился экономический кризис, так и для Франции, которая тяжело переживала недостаток этих товаров. Кофейные зёрна стали дефицитом, в ход пошли суррогаты — цикорий, рожь, ячмень и даже сливовые косточки.
История из тех времён:
Когда континентальная блокада была в самом разгаре, император Наполеон, проезжая однажды по деревне, почувствовал сильный запах обжариваемого кофе. Желая узнать, откуда исходил этот запах, он оказался возле дома священника, который спокойно продолжал перемешивать кофе в жаровне.
— Ах, вот как! Я вас поймал, господин кюре, — произнес император. — Скажите-ка мне, что это вы тут делаете?!
— Но вы же сами видите, сир, — невозмутимо ответил кюре, нисколько не смущаясь и продолжая перемешивать свои кофейные зерна, — я делаю то же, что и Ваше Величество: жгу колониальные товары.
Впрочем, от отсутствия кофе страдал и сам император. В записках графа де Лас-Каза — французского деятеля, писателя и друга Наполеона, последовавшего за ним на остров Святой Елены (ему император диктовал свои мемуары), мы находим такую запись: «Ни золота, ни серебра мне не хватало так, как сахара и кофе: поэтому добродетельные женщины так и не простили мне Континентальной блокады».
В ссылке на острове Святой Елены кофе, кажется, стал для Наполеона настоящей отрадой. Один лестный отзыв о нём уже бывшего императора — и здешний кофе приобрёл популярность в Париже. До сих пор кофе — одна из основных статей экспорта острова Святой Елены. За четыре дня до смерти Наполеона Маршал Бертран, его верный помощник, писал: «Слёзы наворачиваются мне на глаза, когда я смотрю на этого человека, вызывавшего когда-то благоговейный страх… теперь молящего о глоточке кофе». Н-да, есть о чём поразмыслить, попивая через 200 лет кофе «Наполеон»…
Предлагаем рецепт:
— 2 чайные ложки кофе,
— ¼ чашки коньяка «Наполеон»,
— щепотка соли,
— сахаp по вкусу,
— вода.
Приготовьте кофе, процедите, добавьте щепотку соли и сахара по вкусу. Добавьте в кофе коньяк, разлейте кофе по чашечкам — и наслаждайтесь!
6. Каждый сходит от кофе с ума по своему. Гениальному БЕТХОВЕНУ, отличавшемуся множеством странностей, приписывают ещё одну — 64 кофейных зерна и ни грамма больше на чашку кофе! И якобы требовал, чтобы ему подавали ароматный напиток только в чашке определённой высоты… Чисто немецкая педантичность!
7. За особые заслуги перед кофе — на седьмом месте КАРЛ ЛИННЕЙ — отец современной биологии, человек, который первым после Бога в истории человечества дал название каждому виду живых организмов и систематизировал эти виды.
Сколько и как пил учёный муж кофе, доподлинно неизвестно. Но то, что он весьма высоко ценил этот напиток, мы знаем совершенно точно: «Напиток этот укрепляет сопротивление внутренностей, способствует пищеварению и своевременному освобождению кишечника», — писал Карл.
Кроме того, Линней достоин войти в наш рейтинг уже хотя бы потому, что впервые описал кофейное дерево и дал ему название — «Coffea arabica», или Кофейное дерево аравийское — из-за ассоциаций с Аравийским полуостровом, куда пристрастившиеся к кофе арабы вывезли саженцы из Эфиопии. И хотя Coffea arabica — всего один из 50 видов кофейного дерева, но зато самый знаменитый и распространённый.
А Карл Линней, между прочим, ещё и лечился кофе! Наряду с испанским жгучим пластырем и специальной шляпой, он использовал кофе для избавления от мигреней, что, в общем-то, неудивительно. Кофе действительно может помочь при головной боли в том случае, если она вызвана расширением сосудов головного мозга (кофеин их сужает, благодаря тонизированию их стенок). Вспомните придворного лекаря русского царя Алексея Михайловича, прописавшего ему рецепт: «Вареное кофе персиянами и турками знаемое, … изрядное есть лекарство против надмений, насморков и главоболений».
8. Даже великие люди за чашечку кофе готовы пойти на многое! Знаменитый на весь мир бас, человек-легенда, ФДОР ИВАНОВИЧ ШАЛЯПИН в молодости дежурил за других, только бы подзаработать на дополнительную чашечку ароматной роскоши!
Из автобиографии Фёдора Шаляпина:
«Здесь, в судебной палате, я впервые испытал удовольствие пить кофе — напиток, до того времени мне не знакомый. Сторожа давали кофе со сливками по пятаку за стакан. Я получал жалованья 15 рублей и, конечно, не мог наслаждаться кофе ежедневно. Но я оставался дежурить за других, получал полтинник с товарищей и пил кофе гораздо больше, чем сослуживцы, получавшие более солидные оклады жалованья».
9. ЛЮДОВИК XIV — Король-солнце, данный французам Богом (именно это означает имя Людовик-Дьёдонне). Человек, заявивший «Государство — это Я!», сделал для Франции то же, что Пётр I — для России, — высочайшим указом одобрил кофе и его победное шествие по стране.
Время правления этого короля называют золотым веком кофе во Франции. Всего полгода — и французская аристократия пристрастилась пить кофе по-турецки. Этому искусству обучил двор турецкий дипломат Сулейман Мустафа Ага, посланец султана Мохаммеда IV, прибывавший в Париже с дипмиссей с декабря 1669 года по май 1670. Он буквально околдовал парижскую знать своими экзотическими приёмами в восточном духе, на которых подавал неведомый напиток. Яркие и дорогие восточные одежды, слуги-негры, обжигающий крепкий чёрный напиток с непривычным вкусом и удивительным ароматом — всё это поражало воображение и создавало особую ауру вокруг кофе. В начале XVIII века в Париже уже открылось множество кофеен, а по улицам бродили бесчисленные торговцы, сделавшие напиток доступным для простых людей, — одетые по-турецки армяне носили с собой лоток с кофейником, горячей переносной печкой и чашечками, и кофе стоил у них намного дешевле, чем в кофейных домах.
Ему же, Людовику XIV, в 1714 году прислал в дар первое во Франции кофейное деревце бургомистр Амстердама г-н Бранкастр. Король повелел посадить его в своём саду в Марли, но оно не прижилось. И даже Бразилия, наверное, самая знаменитая сейчас «кофейная» держава, косвенным образом обязана этой своей славе именно французам. По одной версии, саженцы кофе попали в Бразилию именно из Парижа. По другой — из южно-американской колонии Франции — Французской Гвианы, где в первой половине XVIII века французы разводили кофе и при этом ревностно следили, чтобы ценный продукт не «уплыл» из их рук. Не обошлось здесь и без любовной интриги, но это уже — другая история.
А Людовику XIV приписывают ещё одно новшество, прочно вошедшее в нашу жизнь, — добавлять сахар в кофе! Так просто и естественно для нас сейчас, но ведь кто-то когда-то сделал это впервые. Возможно, действительно, сам король!
10. ЖОРЖ САНД и ИОСИФ БРОДСКИЙ
Говорят, у ЖОРЖ САНД было 3 страсти — литература, любовь и сигары. Но к ним, несомненно, стоит добавить кофе. Когда её муж, господин Дюдеван, обвинял жену в полной утрате прелести женского пола — мол, ругается, носит мужские платья и курит, как мужчина, писательница отвечала, что сигары и кофе — единственное, что поддерживает её «жалкое вдохновение по двести франков за лист». Сигарет она выкуривала до 7 штук в день, сколько же выпивала кофе, сведения до нас не дошли. Зато известно, что экстравагантная феминистка была убеждена, что никто не умеет готовить кофе лучше её возлюбленного Шопена и что «человек должен мириться с чужими недостатками, но не может обойтись без прекрасного десерта и чудесного кофе» (так она писала в своём романе «Консуэлло»).
ИОСИФ БРОДСКИЙ разделял страсть Жорж Санд, как минимум, к трём вещам — литературе (иначе не был бы поэтом), курению и кофе. По свидетельству Евгения Рейна, друга поэта и тоже поэта, Бродский был самым настоящим кофеманом и имел милую привычку варить кофе в кастрюльке, содержимое которой поглощал несколько раз в день. Причём сигареты и кофе в его жизни были неразлучны — первая чашка кофе выпивалась вместе с первой утренней сигаретой. Врачи много раз требовали, чтобы Бродский, перенесший два инфаркта, бросил курить. Но он отшучивался: «Пить свой утренний кофе без сигареты? Зачем тогда вообще вставать?»
11. На десерт — Elite classics — ИОГАНН СЕБАСТЬЯН БАХ и его «Coffee Cantata» — Кофейная кантата.
Вот вроде бы серьёзный был композитор. Орган и всё такое. А взял и сочинил совершенно несерьёзную вещичку, сюжет которой крутится вокруг кофе. История — весёлая и незамысловатая — о строгом папе, не одобряющем модное увлечение дочери новым напитком и придумывающем всякие наказания для неё вплоть до крайних мер — грозит, что не купит ей нарядной ленты для чепчика и не выдаст замуж. Вот зануда! (недаром в переводе с немецкого имя папаши — Шлендриан — означает «рутина»). Впрочем, строптивой Лизхен всё ни по чём: «Кофе ни с чем не сравню я, кофе нежней поцелуя, слаще бисквита в вине», — поёт она, и, в конце концов, всё заканчивается счастливо — жених есть, кофе одобряет, и все довольны.
На самом деле, история эта была весьма актуальной для Германии начала XVIII века. Кофе тогда только входил в моду у представителей среднего класса, кофейни были предназначены преимущественно для мужчин и, вроде как, добропорядочным барышням ходить туда было не совсем прилично. Что было делать владельцам кофеен? Рекламировать кофе! Вот находчивый владелец кофейного дома в Лейпциге с красноречивой фамилией Циммерман и заказал композитору сей музыкальный шедевр специально для исполнения в своём заведении. Подозреваю, что, попивая кофе под музыку себе в удовольствие, гости смеялись и подшучивали над консервативностью папаши.
Несмотря на то, что вещичка была шуточной, к тому же писанной «под заказ» (вообще, конечно, это был редкий случай в творческой жизни Баха — сочинение кантаты, открыто рассчитанной на развлечение публики!), она удалась композитору настолько, что до сих пор никто не смог переплюнуть его в деле воспевания кофе. Может, кто-то ещё и посвящал свою музыку кофе, но классикой, причём не старомодной, а популярной и широко известной до сих пор, стала только эта. Трам-па-пам!
Безусловно, знаменитых кофеманов в истории человечества гораздо больше, чем приведённый нами список. Причём, любовь к кофе принимала у некоторых весьма необычную форму. Поэтому в качестве послесловия мы решили привести ещё четверку знаменитостей, замеченных в «нестандартных» связях с кофе.
1. САЛЬВАДОР ДАЛИ, возможно, и любил кофе в чашке, но сладострастно описывал другое — кофе на рубашке! Описание ощущений от напитка, пролившегося на рубашку, граничит с абсурдом. Ну что ж, гений на то и гений! Вот запись из его «Дневника одного гения», 1962-й год, 5 ноября, Порт-Льигат (Испания):
«Я пролил на рубашку кофе. Первая реакция тех, кто, в отличие от меня, не родился гением, это тотчас же приняться вытирать. Я же делаю совершенно обратное. У меня ещё с детства была привычка, улучив момент, когда меня не могли захватить врасплох прислуга и родители, украдкой проворно выплеснуть между рубашкой и телом самые липкие сахарные остатки моего кофе с молоком. Мало того, что я получал невыразимое наслаждение, чувствуя, как эта жидкость стекает по мне вплоть до пупка, её постепенное подсыхание плюс липнущая к коже ткань надолго обеспечивала меня пищей для упорных периодических констатаций. Медленно и постепенно или же долго, сладострастно ожидаемым рывком оттягивая ткань, я потом добивался, чтобы рубашка по-новому прилипла к телу, и это занятие, чрезвычайно щедрое на эмоциональные переживания и философские раздумья, могло длиться вплоть до самого вечера. Эти тайные радости моего преждевременно развившегося ума достигли параксизма, когда я превратился в юношу и выросшие у меня в самом центре груди (как раз там, где я локализую потенциальные возможности своей религиозной веры) волосы добавили новые осложнения в процессе слипания ткани рубашки (литургическая оболочка) с кожей. А ведь на самом деле, как я знаю теперь, эти несколько замаранных сахаром и накрепко спаянных с тканью волосков как раз и осуществляют электронный контакт, благодаря которому вязкий, постоянно меняющийся элемент превращается в мягкий элемент настоящей мистической кибернетической машины, которую нынче утром, 6 ноября, я только что изобрёл, обильно расплескав милостью Божией (и явно непроизвольным образом) свой слишком сладкий кофе с молоком, и всё это в каком-то полном исступлении. Это уже было просто сахарное месиво, которое приклеило мою тончайшую рубашку к волоскам на моей груди, до краёв наполненной религиозной верою.
Подводя итоги, считаю необходимым добавить, что вполне, вполне вероятно, что Дали, будучи гением, способен превратить все возможности, заложенные в этом простом происшествии (которое многим показалось бы просто-напросто мелкой неприятностью), в мягкую кибернетическую машину, что позволяет мне достигнуть, или, вернее, тянуться к Вере, которая до настоящего времени была исключительно прерогативой всемогущей милости Божией".
2. ВИКТОР ГЮГО тоже отметился в страстных поклонниках кофе. Но, помимо употребления внутрь, использовал его весьма нетрадиционно. Мало кто знает, но французский писатель был ещё и художником, причём замечательным — его коллекции рисунков выставлены в Лувре и периодически с успехом «путешествуют» по Европе. Так вот, помимо туши, Гюго, рисуя, использовал кофе! И не только. Спички, лимонный сок, кусочки ткани — в дело шло всё, что попадалось под руку. Согласитесь, весьма оригинально!
3. Евгения Багратионовича ВАХТАНГОВА, в честь которого назван театр в Москве, мы сейчас воспринимаем не иначе, как выдающегося режиссёра, актёра и педагога, а МИХАИЛА ЧЕХОВА — как великого русского актёра и педагога. А ведь когда-то они тоже были молодыми озорными балбесами. Ну, как иначе можно расценивать игру в «учёную обезьяну», которой они баловались во времена бурной молодости. Игра заключалась в том, что каждый из них по очереди по утрам готовил кофе… на четвереньках! «Тот же из нас, кто не был в это утро „обезьяной“, — писал потом Михаил Чехов в своей автобиографии „Путь актёра“, — имел право бить „обезьяну“ за всё, что казалось ему достойным наказания. „Обезьяна“ должна была безропотно сносить все побои и ждать следующего утра, когда „обезьяной“ становился другой и когда можно было отомстить за все нанесённые обиды». Ну, как дети, честное слово!
4. АННА АХМАТОВА любила тестировать своих новых знакомых, задавая им 3 вопроса:
- чай или кофе?
- собака или кошка?
- Пастернак или Мандельштам?
Она считала, что все люди делятся на 2 типа, — те, кто любит чай, собак и Пастернака, и тех, кто предпочитает кофе, кошек и Мандельштама. Конечно, всё в жизни не так однозначно, но у поэтессы был собственный взгляд на человеческую натуру, и два варианта ответа она рассматривала как два полюса человеческой натуры, которые во всём противостоят друг другу, такой ахматовский «Инь» и «Ян». Набор «чай, собака, Пастернак» изобличал человека надёжного, но простоватого, так сказать, психически нормальную личность с доминантой оптимизма и душевного здоровья. «Кофе, кошка, Мандельштам» — человека более изысканного, но менее нравственного. Кофе, кошки и Мандельштам — питерский полюс, чай, собаки и Пастернак — московский. Достаточно категорично, но имеет право на существование.