Султанка старый занемог,
Султанка слег в постелю;
Лежит он день, лежит неделю,
Никто из медиков Султанке не помог,
Час от часу лишь только хуже:
Все ребра у него наруже,
Как в лихорадке он дрожит
И уж едва-едва визжит.
В конуре, у одра больного,
Соколка, внук его, стоял,
Не мог он вымолвить от жалости ни слова
И с нежностью его лизал.
Султанка на него взглянул и так сказал:
«Ну, видно, мой конец приходит:
Нельзя ни встать, ни сесть;
Душа из тела вон выходит…
А перед смертью как хотелось бы поесть!
Послушай, милый внук, что я тебе открою:
Две кости спрятал я, как был еще здоров;
Умру, ведь не возьму с собою.
Они вот там лежат, у дров;
Поди же, принеси их обе
И старика утешь,
Который скоро будет в гробе…
Да только сам, смотри, дорогою не ешь».
Как из лука стрела,
Соколка мой пустился,
В минуту воротился
И кости в целости принес.
Султанка тронут был до слез.
Ну, нюхать кости он, глодать уже не может;
Понюхал и промолвил так:
«Когда умру, пускай мой внучек это сгложет…
Однако же теперь не тронь ты их никак.
Кто знает? Может быть, опять здоров я буду;
Коль веку Бог продлит, тебя не позабуду:
Вот эту кость отдам тебе,
Большую же возьму себе.
Постой, что мне на ум приходит:
Есть славный у меня еще кусок один;
Я спрятал там его, куда никто не ходит.
Сказать ли? Нет, боюсь: ты съешь, собачий сын!
Ох, жаль!..» — и с словом сим Султанка умирает.

На что сокровища скупой весь век сбирает?
Ни для себя, ни для других!
Несносна жизнь и смерть скупых.