«Не повторяй моих ошибок, друг мой.
Я думал, впереди ещё года.
Я был беспечен, волен, и как будто
благоволила мне всегда судьба.
Я не копил ни деньги, ни обиды,
и мне казалось, сильно я любил.
Любовь кончалась — сразу уходил я
и не жалел, о большем не молил.
Года неслись. У жизни вкус и краски
менялись, но я был всегда собой.
Казалось мне, что в жизни всё прекрасно,
что я любим богами и судьбой.
Когда ж я, наконец, остановился
и оглянулся — за плечом моим
никто не следовал, не подходил, не грелся,
никто не ждал меня и не любил.
Я никому и ничего не должен,
нет у меня долгов, врагов и ран.
Но одиночество вползло морозной дрожью
в мой тихий дом погреться у огня.
Не повторяй, прошу, моих ошибок!
Полюбишь — береги, не предавай!
Не уходи, чуть что, будь смел и гибок:
умей быть терпеливым и прощай», —
так говорил мой друг, со мной прощаясь.
Уж нет его, но помню те слова.
Я прожил жизнь другую, и казалось,
раз по-другому, счастьем быть должна.
Но и моя судьба полна ошибок!
Прижатый долгом, не летал ни дня.
Моя семья — и крепость, и… уныние…
Одновременно яма и броня.
Все дни мои похожи друг на друга:
я окружен заботой и теплом.
Вот только вспоминаю часто друга,
живя под острым женским каблуком.
Его свободу и в глазах огонь азарта.
Как он легко и брал, и отдавал.
Семью не создал — ну и что, а надо ль?
Зато не ползал, а всегда летал!
Где ж мера счастья? Как не ошибиться:
жить так, чтоб, обернувшись, не жалеть?
Быть может, с этой мудростью родится,
как с Даром, очень редко человек?
А может, в жизни каждой от нехватки
чего-то важного мы всей душой растём?
И надо жить сегодня, без оглядки,
с чужим не сравнивать свой мир, семью и дом.
И слушаться лишь только зова сердца,
надеяться, что сердце не предаст.
А может, от судьбы вообще не деться
нам никуда, и кто во что горазд
мы проживаем жизни, как попало?
Мы из ошибок, как из клеток, состоим…
Всегда не то, не с теми, вечно мало…
Всегда нам кажется, что повезло другим.
О чём я вспомню в день последний самый?
О детях-внуках? О жене? О том,
как я мечтал летать, но снова падал?
Так кто ж мешает вновь начать полет?
И, обернувшись чайкой, вслед за солнцем
стремиться вдаль, за тридевять морей…
И всех ошибок табель мне зачтётся,
когда взлечу я выше кораблей.
Когда-нибудь и где-нибудь, быть может,
в других краях другую жизнь прожив,
поверю, что счастливым быть — возможно,
лишь научившись жизнь свою ценить.