Машинистка по имени Зинаида Райх в это время почти совсем собралась замуж за другого человека — Алексея Ганина, а Есенин увлекался библиотекаршей Миной Свирской. Всей компанией они решили съездить на российский север. Там Зинаида действительно вышла замуж. Только обвенчалась не с Ганиным, а с Есениным. Обручальные кольца купили на деньги, выслать которые Зинаида попросила своего отца. Свадебный букет был составлен из сорванных по дороге в церковь полевых цветов.
По возвращении в Петроград, уже в статусе законного супруга, милый деревенский мальчик начал проявлять замашки деспота. Сначала — не слишком уверенно, как бы проверяя, каков у молодой жены предел допустимого. Он потребовал, чтобы она — образованная, независимая и неглупая женщина — бросила работу и стала домохозяйкой. Зинаида приняла правила игры и вполне достойно выступила в амплуа покорной жены, для которой Kinder, Kuche, Kirche (дети, кухня, церковь) — мечта всей жизни. Этому не мешали ни беременность, ни то, что страну именно в этот период времени сотрясали революционные перемены.
Однако семейная идиллия закончилась по приезду в Москву. Теперь у них не было совместного жилья и семейный очаг Сергею Есенину стал неинтересен. Вечно уставшая жена, изыскивающая возможности хоть как-то выжить, надоела. Ни она сама, ни маленькая дочь поэту особо нужны не были. Не исключено, что он по-своему любил их, однако в жизни поэта на первом месте всегда оставалась другая любовь — к самому себе. По словам Анны Ахматовой, «…слишком уж он был занят собой. Одним собой. Даже женщины его не интересовали нисколько. Его занимало одно — как ему лучше носить чуб: на правую сторону или на левую сторону?».
Чувства Зинаиды его раздражали, Есенин искал возможность как-нибудь избавиться от неё, и в конечном счёте не придумал ничего лучшего, как попросить своего друга Анатолия Мариенгофа сообщить жене, мол, у Сергуна есть другая женщина.
Какими бывают Есенины?
Райх реагирует на эту новость вполне естественно: собирает вещи и уезжает в Орёл вместе с дочерью. Правда, не насовсем: периодически она возвращается в Москву, надеясь, что любимый одумается и вновь захочет с ней воссоединиться. Но эти надежды остаются тщётными, наоборот, настойчивость Зинаиды раздражает Сергея. Не в силах смягчить этого даже дочь, которая, как назло, вовсе не тянется к папе, и ему кажется, будто Зинаида сознательно настраивает ребёнка против него.
Тем не менее их встречи не были платоническими. Доказательство тому — появившийся на свет спустя два года сын, для которого Есенин сделал поистине всё что мог: придумал ему имя — Константин. Некоторое время со своим отпрыском он был знаком исключительно заочно, а впервые увидев — на вокзале в Ростове (Райх ехала в Кисловодск, Есенин из Ташкента), скривился: «Фу! Чёрный! Есенины чёрными не бывают…».
Очевидно, это стало последней каплей. Зинаида поняла, что пытаться привязать Сергея к себе — занятие практически безнадёжное, и попыталась устроить свою жизнь как-то иначе. Правда, лишь после того, как ей пришлось пережить ещё одно испытание: с трудом выходив заболевшего сыпным тифом маленького Костю, заразившись сама, она не справилась с обрушившимися на неё несчастьями и оказалась в психиатрической больнице с тяжёлым нервным срывом. Зато потом Райх принимает смелое и неожиданное решение — стать актрисой.
Это решение и свело её со знаменитым режиссёром Всеволодом Мейерхольдом. Осенью 1921 года Райх стала студенткой Высших театральных мастерских, которыми тот руководил, и очень скоро не только вышла на подмостки, но и покорила сердце своего учителя. Ради Зинаиды Мейерхольд, старше неё почти на четверть века, бросил жену и даже… взял фамилию новой, став Мейерхольдом-Райхом.
Признаться, никакими особыми способностями Зинаида не обладала, но гениальный, да ещё и влюблённый режиссёр даже из столь неподатливого материала вылепил вполне приличную актрису, которой отдал первые роли в своём же театре, пожертвовав дружбой с теми, кто упорно отказывался признавать в Райх талантливую лицедейку. «Сколько я ни повидал на своём веку обожании, но в любви Мейерхольда к Райх было нечто непостижимое, — писал кинодраматург Евгений Габрилович. — Неистовое.»
Но Зинаида продолжает любить вовсе не его, а Сергея. Чувства Мейерхольда волнуют её не больше, чем Есенина — её собственные. При любой возможности она встречается с возвратившимся из-за границы поэтом, назначая ему свидания на квартире своей подруги и тёзки Гейман, и принимает его каким угодно: пьяным, больным, опустившимся, сломленным. Он — по-прежнему солнце её жизни, никто другой не способен заменить ей Сергея.
Зинаида Райх ещё не догадывается, что, если бы даже она вернула себе любовь Есенина, то это не принесло бы ей счастья. Так уж случилось, что страсть Есенина разрушала судьбы великих женщин: после развода с Райх он с такой же беспечностью разрушит судьбы следующих жён: Айседоры Дункан и Софьи Толстой (внучки Льва Толстого).
Мейерхольд в курсе — но готов мириться даже с этим: в такой безумной ситуации он страдает не из-за себя, а из-за того, что возобновившаяся связь с бывшим мужем может погубить Зинаиду.
«Я знаю, что вы помогаете Зинаиде встречаться с Есениным, — говорил он Гейман. — Прошу вас, прекратите это: они снова сойдутся, и она будет несчастна…».
В какой-то степени ситуация повторяется. Теперь в роли гениальной злодейки выступает Райх, методично разбивающая сердце влюблённого в неё человека.
Неизвестно, каким образом разрешилась бы эта драма, если бы Сергей Есенин не погиб.
Из дикой истерики и нового приступа безумия Зинаиду, узнавшую о его смерти, терпеливо и бережно выводил Мейерхольд, ухаживая за ней, как за ребёнком. «Хорошо помню дни после сообщения о смерти отца, — много позже писал Константин Есенин. — Мать лежала в спальне, почти утратив способность реального восприятия. Мейерхольд размеренным шагом ходил между спальней и ванной, носил воду в кувшинах, мокрые полотенца. Мать раза два выбегала к нам, порывисто обнимала и говорила, что мы теперь сироты…»
Тем не менее острое горе по поводу утраты любимого человека не стало для Зинаиды Райх концом света. Она вернулась на сцену, вела вполне богемную и даже блестящую жизнь, наслаждаясь своей известностью. Вечеринки, балы, европейские туалеты — меха и бриллианты, по-прежнему только первые роли в знаменитом театре своего супруга.
Так продолжалось двенадцать лет, пока не был закрыт тот самый театр, великий режиссёр — арестован, подвергнут пыткам и казнён по обвинению в шпионаже в пользу Японии, а Зинаиду не убили.
Говорят, что отличительной особенностью Зинаиды Райх было издавать невероятные, жуткие, пронзительные крики. Причём не только на сцене в образах героинь, но и в жизни: так, однажды обнаружив, что у неё украли кошелёк, она закричала столь душераздирающе, что карманник от ужаса вернулся и вернул ей свой трофей. Поэтому трудно поверить, будто никто из соседей не услышал, как кричала она в ту ночь с 14 на 15 июля 1939 года, когда ворвавшиеся в квартиру убийцы, которые долго и страшно, ломая бешеное сопротивление физически сильной и не привыкшей легко сдаваться женщины, убивали её. Просто никто не рискнул вмешаться, умирая от страха стать следующим. Труп Зинаиды Райх нашли утром с 17 ножевыми ранениями. Через три недели после того, как из этой квартиры сотрудники НКВД увезли в тюрьму её мужа.