— Не уйдешь никак со сцены, пелену не разгребешь.
Суета — фетиш бесценный, а цена-то, тьфу ты, грош.
Шелестят слова-бумажки, то зеленые, то нет
И пророчит первый каждый — оттого и худо мне.
Разбегаются мыслишки по неведомым щелям,
Не заказывал я лишка, не коплю и вещи я.
И от жизни надо малость — тишину, любовь, простор,
Чтоб с овчинку не казалось небо. Жили до сих пор
Хорошее, чем неплохо, худо-бедно — всяко, но
Не упомню я такого. Не упомню, всё равно.
— Не ворчи, пенек трухлявый, в сказке, будто, раньше жил.
Ты шагай упрямо прямо и к развязке выйдешь. Пил?
Что пророчат, то получат, жизня круглая — слыхал?
Мусор вынеси-ка лучше, ишь, смотри, располыхал.
В магазин сходи — за хлебом, в доме корка, внуков ждем.
Выходной, а он про небо… Что там с небом? Быть дождю?
— С ней помрёшь… Не бабка — Геринг.
Да иду-иду уже!
Закрывай нормально двери!
(Мир становится хужей).