Мне отмеряно вечностью сто сентябрей,
но не всяк из них в золото выкрашен.
С каждой новой потерей палитра темней —
в ней всё меньше любимых
и выживших…
С каждым новым листочком, слетевшим с души,
истончается время колодою,
и последняя карта в ладони дрожит,
искушая секретными кодами…
Я сижу и курю…
не спешу открывать.
Прав был друг — изворотливый Шрёдингер:
кот в мешке — он теперь, как козырная масть,
под картонкой сидит перевёрнутой.
Жив ли мёртв? -
вероятность один к одному.
Затаилась надежда под пальцами.
Сердце ждёт приговора в табачном дыму
и бездушной команды «Вскрываемся!»
Нет… однако…
подобный расклад мне претит…
я не верю счастливому случаю —
ведь давно исчерпал лучезарный лимит
горизонт мой, затянутый тучами…
Не успеет судьба огласить приговор,
заглянув в мои карты последние —
я швырну всю колоду в осенний костёр,
заклиная Огонь о спасении…
Кот останется жив / или сдохнет / не суть —
пусть философ с ним преданно возится.
Я же тайну навеки с собой унесу —
каждый лист —
до последнего козыря…
Каждый день мой… и каждый оставшийся миг
«да» и «нет» переплавят до цельности —
до больной черноты — в пику демону пик
и Фортуну дожмут стопроцентностью…
Как огромное сердце, червовым цветком
мой Костёр запылает над Осенью —
волшебство Вдохновения ставя на кон —
чтоб и вы в него что-нибудь бросили…