Роскошь, так уж роскошь — истинно беспутная;
Бедность, так уж бедность — смерть ежеминутная;
Голод, так уж голод — областию целою;
Пьянство, так уж пьянство — всё с горячкой белою.

Моды, так уж моды — всё перемудрённые;
Дамы, так уж дамы — полуобнажённые;
Шлейфы, так уж шлейфы — двух и трёхсаженные;
На пол нагло брошены камни драгоценные.

Нечто лучше женщины в красоте искусственной,
С шиком нарисованной, чувственно-бесчувственной:
Обаянье демона, ангела незлобие —
Во втором издании «божие подобие».

Похоть, так уж похоть — с роковою силою
Деньгам, сердцу, разуму, — всем грозит могилою:
Старцы льнут и падают, как грудные деточки,
И за ними дети их — плод от той же веточки.

Воры, так уж воры — крупные, с кокардами;
Кражи, так уж кражи — чуть не миллиардами;
Жуликов-мазуриков в эту пору грозную —
Как на небе звёздочек в ноченьку морозную.

Мелкие скандальчики с крупными беспутствами;
Разоренья честные с злостными банкрутствами;
Фокусы бумажные, из нулей могущества —
И на каждой улице описи имущества.

И на каждой улице, с музыкою, с плясками,
Разоряют вежливо, обирают с ласками,
И — притоны мрачные, кутежи с злодействами —
И убийства зверские целыми семействами.

И работа вечная и неугомонная,
И холодность мёртвая, строгость непреклонная,
И с трибун словесников речь всегда медовая,
И нужда молчащая, но на всё готовая.

Скорбь, так скорбь безмолвная. Горе, как нахлынуло,
Всё существование разом опрокинуло:
Знает погибающий, что никто не сжалится,
И, как сноп бесчувственный, сам в могилу валится.

Смех, так смех насильственный, злобы не скрывающий:
Или разухабистый и стыда не знающий —
Или уж отчаянный, с умоисступлением —
Над собой, над ближними и над всем творением.
1870 г.