В конце столетья, время что слизало,
на площади стою и жгу мосты,
печально Ленинградского вокзала,
посереди тоскливой суеты.
Мне мало лет ещё пока — шестнадцать,
и тьма желаний, мыслей без забот;
и поезд жду, не чтобы покататься,
а чтоб нырнуть в судьбы водоворот.
Сапсан ещё не выдуман, не нужен.
Судьба помчится «Красною Стрелой».
Билет держу, сжимаю неуклюже.
— Пойдём, проводишь. Мой вагон седьмой.
Расплющив нос о грязное окошко,
машу перрону-трону и родне;
и щиплет нос, расквашенный в картошку:
Я больше не вернусь к тому себе.
И так закуролесила судьбина,
и крутит до сих пор уж много лет.
Чего я тут мазнул архи-картину?
Нашёл вчера я тот, в судьбу билет…