Она обнажалось без тени сомнения,
стыдливо краснея опавшим листом,
почти незаметными стали уж тени,
она не спешила… небесный проём,
казался бездонным, пронзительно синим,
а голые плечи касался туман,
пытался прикрыть ее клин журавлиный,
тоскливо смотрела… но ей, теплых стран,
не видеть, не слышать… вросла всей душою,
в места, где родилась, где время ее,
тоскою пропитано, потом и солью,
где солнце садится, а утром встает…
она обнажалась, бесстыдству не место,
готовилась к брачной и длинной ночи,