Она идет по глухому лесу, как на веревке покорный пес. Что там на сердце — известно бесу, а Бог давно уже в ней замерз. Она идет, а на морде алым горит последний голодный вздох. «Она — волчица, и ей все мало». Клыки усыпал вонючий мох.
Волчица в клетке своих же елей. И нет ключа, чтоб ее открыть. Луна подруге дорогу стелет. Все понимают — недолго жить осталось дерзкой, взрывной волчице. Сведутся счеты и грянет час, когда серебряные спицы начнут свой хвойно-хмельной рассказ.
А все ведь просто — острее зубы, как оказалось, не у волков; у тех, кто часто с горячки рубит, а если насмерть — то был таков. Кто всей неправдой себе проложит свой самый верный и легкий путь. Тех, кто мешает, уже, быть может, на эту землю и не вернуть.
И вот волчица идет по лесу, как на веревке покорный пес. Что там на сердце — известно бесу, а Бог давно уже в них замерз. Она идет, а на морде алым горит последний голодный вздох.
«Она — волчица, и ей все мало».
Короткий выстрел.
И мягкий мох.