На склоне лет, убив в себе страдалицу,
Я воробья заслушаться готова,
Пусть серенький поёт и не печалится,
Что песнь о жизни для меня не нова.
Полёт синицы — глазу наслаждение,
Узрела в небе жёлтую грудинку,
Сменив печали выражение,
Закапают от радости слезинки.
И толстый кот, давящий мне на грудь,
Своим противным «мяууу» — дорог,
Соседи не дающие уснуть,
Пускай поют, я им теперь не ворог.