Мчись над волной, смелый, парусник мой белый.
Над головой шалой светится Марс алый.
Лево руля, Ларсон! Может быть, я с Марса?
Может быть, я пришлый и на Земле лишний?
Может быть, я — вечный? Может, мой путь — Млечный?
И мне на пути этом края-конца нету?
Остров ли там, мыс ли? Племя ль чужой крови?
Иль это тень мысли о дорогом крове?
Иль это мой облик, иль это мой отблеск
В шуме ветвей древа, в песне твоей, дева?..
Иль от тебя эта ночь меня прочь гонит,
Иль в глубине где-то черт водяной стонет.
Он днища судам моет, всех на себе носит,
А по ночам воет — душу мою просит.
Я людям отдам сушу, я небо отдам Богу,
Я черту отдам душу — их у меня много…
И, словно дурной признак, явится мой призрак
В шуме ветвей древа, в песне твоей, дева.
Зря ты глаза прячешь, зря мне покой прочишь,
Знаю, о чем плачешь — сердце забрать хочешь.
Что ж, запирай дверцы, но помни, ведь я с Марса.
Что ж, забирай сердце, но их у меня — масса.
И каждое мне мило. И в каждом из них — сила,
И знамя моей воли!
И пламя моей боли!
…но это не мой облик, это лишь мой отблеск
В шуме ветвей древа, в песне твоей, дева…