Когда идет дождь, ни в коем случае нельзя хмуриться. Нельзя бросать на небо мрачные взгляды, зябко кутаясь в плед; недовольно ворчать себе под нос о том, как немыслимо отвратительна и переменчива нынче погода, и уж точно — ни за что на свете нельзя жаловаться на сырость.

Дождь любит, когда вместе с Ним гуляют. Когда громко визжат, заливаются смехом, шлепают по лужам и обнимаются — с ним, с Дождем, обнимаются! Не боясь никаких вымокших футболок, холодных струек, затекающих за шиворот, и подозрительного хлюпанья в ботинках. Тогда и Дождю посмеяться не страшно: сверкнуть молнией, захихикать громом и полить еще сильнее.

Но если ты хочешь стать Дождю настоящим другом, лучше не спеша пройди по улице, задумчиво вглядываясь в темные всклоченные тучи, смешно поморгай, когда холодные капли повиснут на ресницах, и зашагай домой. Ну, а потом, наверное, лучше забыть обо всем и обо всех на свете и, закутавшись в любимый плед, присесть на широкий подоконник с кружкой жасминового чая в руках.

Золотом, пурпуром, легким румянцем мягко касается города закат. Невесомой прохладой течет его дыхание по улицам города, озорной улыбкой смешит он ребятню, нежными объятиями кутает влюбленных, а мечтателей влечет к небесам — на пушистые челны облаков. И, кажется, ничто не заворожит его, не очарует, не заставит забыться, удивиться, вскинуть тонкие брови в приятном изумлении. Ведь сейчас, на закате, только ему дозволено чудить.
Но что это? Защекотал закатову дыханию ноздри, защипал за кончик языка, потек по сосудам, а оттуда — в легкие — нежный запах. Какой вкусный! Горьковато-сладкий, мягкий, свежий… Кофе! Да с корицей… Вкуснота!
Жужжит кофемашина, сыплется тертый шоколад в ванильный сироп, а закат зачарованно заглядывает в большое окно и смущенно краснеет. В кофейне, мой друг, всегда хорошо. Ведь каждая кружка, каждый глоток сотканы здесь из чистой любви и ласки.

Это была любовь. Она ворвалась ожидаемо, не так, как бывает в сопливых фильмах для подростков или в песнях под гитару, чтобы «как случайная смерть». Но это была любовь.

Кажется, Он никогда не спал. Много работал. Смиренно спешил на смену, пробивая своим ароматом толпы в метро. А запах у него был совсем особенный — в нем сырость речных водорослей смешивалась со свежестью, которая бывает в мае после дождя, и едва уловимой горечью сигарет от того, что так и не случилось.

В перерывах вкусно дыми…
… показать весь текст …