Я не больше чем демон, смотрящий на Мойке в небо… В этом городе люди привыкли к таким вещам. Чёрный зонт мой — цветок, что был кем-то в тумане срезан и подарен как знак принадлежности всем дождям.
Я не добрый, не злой — я брожу по имперским землям для того чтобы ночью на теле твоём писать эти тёмные мантры с одной
незаконной целью: когда выйдут чернила, обняв тебя, крепко спать
и входить в этот город с другой стороны заката — вот слетают с Исаакия ангелы, пьют вино… И снимают с крестов всех по осени здесь распятых /и распятые эти всегда на одно лицо/.
Я не больше чем дух, оттого я люблю полотна, плащаницы, плащи, поцелуи, пороки, плоть… Но когда ты меня обнимаешь в прихожей сонно, я поверить готов — и меня сотворил Господь.
Я не больше чем демон, смотрящий на Мойке в небо. Подойди, серебро мое, вместе пойдем к реке.
Чёрный зонт мой — цветок, что был кем-то в тумане срезан. Я спокоен, когда над тобой он зажат в руке…