Придумано нами, написано нами —

все наши темы, тотемы, татами,
все наши битвы, безумства, бесчинства,

все, что когда-нибудь с нами случится,
все наши встречи, и речи, и ночи,

вся недосказанность всех многоточий,

вся неоправданность всех ожиданий,

наши секреты, сонеты, свиданья,
сладкие сказки и горькая правда,
… показать весь текст …

Этот путь опять приведет на юг, где искусство войны и огонь в руках. На войне я не о себе пою — обо всех, оставленных в дураках. Обо всех, кто верил и умирал, не умея отважиться и уйти. У меня был отчаянный генерал: без приказа душу изрешетил. Мы братались с ним яростно на крови, подбирали калибры, стволы, слова. Он умел прицельно стрелять в своих, а мишень заметна, пока жива. Я держалась долго — тигриный нрав, только боль по сердцу прошла, как плеть.

Но искусство — награда того, кто прав.

И за это стоило умереть.

Никогда не води меня в чертов дом моей памяти, странствующей изгоем. В общем прошлом, измученном и седом, дышит сад между Небугом и Агоем, дышит лестница, в судороге перил обессиленно бьющая свод чердачный. Кто позволил тебе у меня внутри все опять до боли переиначить? Никогда не трогай костра, камней, ни июньской воды, ни вина, ни женщин. Это все оставлено было мне — пыль времен и глубоководный жемчуг, было спрятано в книгах и сундуках, под заветным словом, холщовой тканью. Что ты знаешь о том, как звенят века, если вдруг касаешься их руками? Колокольчик, черненое серебро, лунный лик в покое оконной рамы и осколок, ложащийся под ребро — твоим именем, неисцелимым шрамом. Говоришь, но веришь словам с трудом. Не умею любить? Начинай сначала.

Никогда не води меня в чертов дом, где однажды вовремя промолчала.