Поймал Владимир Владимирович щуку. Два часа за ней гонялся, наконец изловчился и ухватил за жабры:
— Вот уха будет сладка! И Пескову будет, о чем народу рассказать.
Вдруг щука говорит ему человечьим голосом:
— Владимир Владимирович, отпусти меня, я тебе пригожусь, любую службу сослужу.
А Путин смеется:
— На что ты мне пригодишься… Я президент великой страны. Всё у меня есть. Нет, понесу тебя в резиденцию, сфотографирую, а потом велю Пескову уху сварить. Будет уха сладка.
Щука взмолилась опять:
— Владимир Владимирович, отпусти, я тебе сделаю все, что ни пожелаешь.
Подумал, подумал Путин, да и говорит:
— Ну ладно, только желание — сначала, а амнистия — потом. А то уже бывали случаи…
— Это понятно. Веры-то сегодня никому на свете нет!
— Вот именно! Об этом самом и желание. Как раз после «Прямой линии» возникло. А можешь сделать всех моих плохих бояр и вообще всех чиновников российских умными, честными, бескорыстными, неравнодушными, работящими?
Щука посмотрела долгим взглядом ему в глаза — и тихо так пролепетала:
— Ладно, вари уху…