Советская артиллерия начала обстрел Берлина 20 апреля 1945 года. Это событие совпало с днем рождения Гитлера. В бункере фюрера праздник проходил невесело — в этот день фюрер принял окончательное решение покончить жизнь самоубийством. До того он еще не хотел верить в поражение и питал надежды на изменение ситуации. Были ли это надежды на «сверхоружие» или на приход армии генерала Венка, для которой отряды мальчишек-фолькштурмистов до последней минуты удерживали переправу через реку Хафель? Во всяком случае, еще месяц назад его генералы рассчитали, что Берлин будет взят частями Красной армии к 1 мая. Немецкие штабисты были профессионалами: срок был указан точно. 25 апреля Берлин был полностью окружен силами трех фронтов Советской армии под командованием маршалов Жукова, Конева и Рокоссовского. Ситуация для Гитлера была совершенно безнадежной: советские солдаты уже занимали правительственный квартал, где находилась имперская канцелярия и бункер Гитлера. 30 апреля Гитлер покончил жизнь самоубийством. Уже на следующий день был водружен флаг над Рейхстагом и комендант столицы генерал Вейтлинг сдал город. 2-го мая он подписал акт о капитуляции Берлина.

Гитлер назначил Вейтлинга комендантом Берлина в день своего самоубийства — 30 апреля — с приказом драться до последнего человека, до последнего патрона. Это было одной из причин того, что штурм Берлина был так кровопролитен, а потери Красной армии — столь велики. Но силы, боеприпасы и продовольствие у Вейтлинга были на исходе и ему не оставалось ничего кроме капитуляции.
К этому времени в Берлине уже вступил в должность советский комендант города — приказом маршала Жукова от 24 апреля им был назначен командующий 5-й Ударной армии в составе 2-го Белорусского фронта генерал Николай Берзарин. Несколько дней назад части 5-й Ударной первыми вошли в городскую черту Берлина, и штаб Берзарина расположился в случайно уцелевшем здании офицерского казино в Карлсхорсте. (В ночь с 8 на 9 мая именно в этом здании будет поставлена последняя точка Второй мировой войны в Европе — здесь будет подписан акт о безоговорочной капитуляции нацистской Германии).
Уже в должности коменданта немецкой столицы генерал Берзарин занимает центральные районы Берлина. Его части идут через Александер-платц и берут с боем королевский дворец, ведут тяжелые уличные бои на Унтер-дер-Линден и Потсдамер-платц, продвигаются по Вильгельмштрассе, где находится здание имперской канцелярии и бункер Гитлера. По мере занятия советскими частями различных районов Берлина там вывешивается приказ 1 советского военного коменданта: о запрете фашистских организаций, сдаче оружия, возобновлении работы городских служб, магазинов, больниц. Пока это была декларация. Настоящая работа началась после завершения боев за Берлин.
Почему маршал Жуков назначил комендантом Берлина именно Николая Берзарина? Конечно, существовала традиция — назначать комендантом города командира соединения, которое первым в него ворвалось. Но определить, кто был первым, в пылу боев было довольно непросто. Ведь до сих пор нет ясности в вопросе, казалось бы, значительно более простом и очевидном — кто первым водрузил флаг над Рейхстагом. Это нисколько не умаляет и не ставит под сомнение заслуги 5-й Ударной. Но столица Германии — город для Германии особый, чтобы при назначении его коменданта руководствоваться чисто формальными признаками. Недаром В. Ленин как-то сказал: «Кто владеет Берлином, тот владеет и Германией». Существовало мнение, что должность столичного коменданта должен был занять генерал Чуйков. Он был более знаменит, его части брали Берлин по соседству с армией Берзарина; именно в штаб Чуйкова явился из гитлеровского бункера генерал Кребс, чтобы сообщить о самоубийстве Гитлера и предложить переговоры; именно в штабе Чуйкова был подписан акт о капитуляции берлинского гарнизона. Существует предположение, что Жукову не по душе было иметь на столь важной должности такую яркую личность, как генерал Чуйков. Эти или другие соображения повлияли на решение Жукова, но, как показало дальнейшее, трудно было представить себе лучший выбор. Так что отнесем это решение на счет проницательности маршала Жукова — ему удалось рассмотреть в кадровом военном Берзарине таланты незаурядного хозяйственного деятеля, хотя вся предыдущая жизнь генерала не давала к тому, казалось, никаких оснований.
Будущий генерал родился 1 апреля 1904 года в многодетной рабочей семье. Его отец работал на знаменитом Путиловском заводе. В 14 лет Николай остался круглым сиротой и, прибавив себе год, вступил добровольцем в Красную армию. С тех пор вся его судьба была связана с военной службой. Там он получил специальное образование и сделал довольно успешную военную карьеру. Конечно, его карьере немало способствовали проходившие в 30-х годах чистки и репрессии, но и сам Берзарин мог стать их жертвой. Здесь многое решал случай, хотя безупречное пролетарское происхождение и отсутствие необходимости (по молодости лет) отвечать на сакраментальный вопрос: «Чем Вы занимались до 17-го года?» тоже, вероятно, сыграли свою роль. Берзарин принадлежал к поколению молодых военачальников, которые пришли на место репрессированных. Он служил в Сибири и на Дальнем Востоке, воевал с японцами на озере Хасан, Великую Отечественную войну встретил в должности главнокомандующего 27-й армии в Прибалтике и дошел до самого Берлина, участвуя во многих важных боевых операциях.
В качестве военного коменданта Берлина генералу Берзарину предстояли уже не воинские подвиги, а чисто хозяйственные заботы. Под его управлением оказался огромный агонизирующий город, в котором скопилось немало беженцев. Берлин лежал в развалинах, запасов продовольствия не было.
Конечно, и военная практика требует умения руководить и координировать, предвидеть и мгновенно реагировать, принимать решения на ходу. Всё это Берзарин умел. Удивительно, как эти свойства проявились в деятельности для него совершенно незнакомой. Ведь для начала гражданское население города, которое тогда составляло более двух миллионов человек, нужно было хотя бы накормить…
И вот на улицах города появились военно-полевые кухни. И тогда, и сейчас возникали предположения, что они были редким явлением, организованным в рекламных политических целях. Однако рассматривая фотографии начала мая, не замечаешь вокруг полевых кухонь особого ажиотажа, связанного с внезапно подвалившей удачей. Женщины и дети стоят в очереди привычно и терпеливо. А уже менее чем через неделю после капитуляции в Берлине стараниями советской комендатуры появились продовольственные карточки. По ним выдавались картофель, соль, сахар, жиры, мясо и даже «настоящий» чай. По хлебным карточкам для занимающихся тяжелым физическим трудом и детей выдавали по 600 граммов хлеба в день, а для «прочих граждан» норма была 300 граммов. Сохранились фотографии, сделанные в Берлине в начале мая 1945 года: вот очередь ждет, когда подвезут хлеб, а эти снимки сделаны уже внутри магазинов. В одном выдают по карточкам мясо, в другом — хлеб. Везде за прилавками стоят советские солдаты.
Одновременно в городе была разрешена и налажена частная торговля, пущен городской транспорт, создана инфраструктура городского самоуправления и гражданская полиция. В первую же неделю мирной жизни военной комендатурой стала издаваться в городе ежедневная бесплатная газета на немецком языке, возобновилась работа театров и кино, а уже 13 мая в Берлине прошел первый симфонический концерт.
Здесь приходится с сожалением остановиться — перечень дел и забот первого советского коменданта Берлина может растянуться на несколько страниц. Лучше давайте сравним его деятельность с чем-то более наглядным и близким нам по времени. В этом сравнении нет никаких политических намеков, а лишь оценка деятельности хозяйственников.
Вспомним, что год назад американцы в ходе иракской войны почти без боя взяли Багдад. Город почти не был разрушен. С тех пор и по сей день в большинстве городских кварталов Багдада нет ни воды, ни света. Полицейская служба создается медленно и толку от нее пока что мало. А в разрушенном на 80% послевоенном Берлине уже в первые пару недель работы генерала Берзарина в должности коменданта был исправлен и включен городской водопровод, приведена в действие городская электросеть. И полицейские появились на улицах Берлина уже через неделю после капитуляции Германии, чем приводили советских солдат в оторопь. Чтобы они не хватались за оружие при виде людей в незнакомой униформе, полицейским было велено носить нарукавные повязки, на которых было мелкими буквами написано Polizei по-немецки и крупно по-русски «полиция». Конечно, сравнивая эти две ситуации, следует принять во внимание разницу в менталитетах немцев и иракцев, национальные немецкие качества: дисциплинированность, организованность и т. д. И всё же, всё же…
Берзарин успел сделать для Берлина невероятно много. Это тем более удивительно, что в должности коменданта он пробыл совсем недолго: 16 июня 1945 года он погиб в нелепой автомобильной катастрофе. Трудно поверить, что в столь короткий срок - около семи недель — он так много сделал для того, чтобы наладить в городе мирную жизнь. И даже больше того — за эти несколько недель ему удалось завоевать уважение и любовь берлинцев. Поэтому неудивительно, что в последний путь его провожали не только боевые соратники, но и представители немецкого гражданского населения — их было около тысячи, и пришли они совершенно добровольно, без всяких разнарядок.
Прощание берлинцев с генералом Берзарином проходило в том самом историческом зале в Карлсхорсте, где была подписана капитуляция Германии. Его тело было доставлено в Москву, где он и был похоронен на Новодевичьем кладбище.
Николай Берзарин оставил по себе в Берлине добрую память. Уже в 1945 году его имя было предложено внести в списки Почетных граждан города. Правда, тогда было много других забот, и официально его имя было внесено в Почетную книгу Восточного Берлина (к тому времени город был уже разделен) только в 1975 году. После объединения Германии из числа Почетных граждан Берлина были исключены многие из тех, кто входил в список Восточного Берлина — в том числе и Николай Берзарин. Чтобы дискредитировать первого коменданта освобожденного Берлина, с трибуны столичного сената его обвиняли в самых невероятных грехах в надежде, что за давностью лет их трудно будет опровергнуть. Например, утверждалось, что он несет ответственность за депортацию сотен тысяч людей из Прибалтики во время оккупации ее в 1940 году. Почти десять лет пришлось доказывать с документами в руках, что Берзарин не имеет к этому никакого отношения — он был направлен в Прибалтику лишь в мае 1941 года — менее чем за месяц до начала Великой Отечественной войны. Конечно, в нежелании оставить имя генерала Берзарина в списке почетных граждан столицы играли огромную роль чисто политические мотивы, но те, кто помнил о заслугах советского генерала перед городом, тоже были настойчивы. И наконец, решением берлинского сената от 11 февраля 2003 г. Николай Берзарин вновь, после 10-летнего перерыва, теперь уже навечно был внесен в список Почетных граждан немецкой столицы.
Книга Почетных граждан Берлина существует около двухсот лет. За всё это время в нее было вписано чуть более ста имен. Сейчас последнюю строчку в этой книге занимает имя первого советского коменданта Берлина, Героя Советского Союза, генерал-полковника Николая Эрастовича Берзарина. В столице Германии есть площадь Берзарина и несколько мемориальных досок, связанных с его деятельностью.