Это сейчас она моя. Придет и сядет на колени,
Протянет книжку про ежа, и улыбнётся: — На! Читай!
Она, как облако свежа, и стынет в чашке тёплый чай,
А за окном июль и дождь играют в карточные тени.
Это сейчас она моя, и ест малину из стакана,
И разлинована тетрадь и стол цветным карандашом.
И прячется бегом за шкаф, и ждёт, чтоб я её нашёл,
Она похожа на меня, что, собственно, совсем не странно.
Это сейчас она моя. Так много впереди мгновений,
Которые подарит мне, за что и сам я не пойму.
Она на зуб вкушает мир, живёт и учится всему,
Она, как чистый белый лист, библейских чище откровений.
У времени есть свойство жечь само себя, и вот однажды,
Приходит тот, кто делит жизнь на до и после для неё.
Ах, доченька, теперь ты с ним, вы монолитное «вдвоём»,
И еж из книжки улетит в окно журавликом бумажным.
А я-то что? А ничего. Наверно просто стану тише…
Это пока она моя. Коляска, кубики, медведь.
За это стоит долго жить, за это стоит умереть,
Она останется моей, ведь дочек не бывает бывших.