Словно тройка гнедых, запряжённая в лёгкие сани,
Время резво летит через жизни бескрайнюю степь…
Проторённый, наезженный тракт кони выбрали сами —
Не иначе, ямщик задремал или вовсе ослеп.
Мимо мчат верстовые столбы — календарные даты,
Горизонт, как и заведено, неизменно далёк,
Но, гляди — в стороне от пути, зазывая куда-то,
В непроглядном тумане звездою мелькнул огонёк.
Неужели окно, на котором не заперты ставни?
Если мимо промчим, будет жаль до конца наших дней.
Эй, возница, очнись, не пора ли меняться местами?
Уступи мне поводья — я сам погоню лошадей!
Мы рванём напрямик — так, что снег под полозьями взвоет
И рассерженный ветер позёмкой ударит в лицо,
Мы прорвёмся к огню, разметав всё ненастное, злое,
Распугав тишину чистым звоном шальных бубенцов.
Там давно заждались — будут песни и чарка по кругу,
Там не место корысти и нет поощренья вранью,
Там я встречу такого единственно верного друга,
За которым не боязно в полымя и в полынью.
Вот уже и крыльцо! Но никто не выходит навстречу,
Только пёс заскулил и за тучею скрылась звезда…
А в избе тишина и чадят поминальные свечи,
Да шипят сквозняки по-змеиному: «Ты опоздал…»
Я стою, как похмельный, очнувшийся после попойки —
Всё вокруг затянула тяжёлая, липкая муть.
Я глаза продираю… Всё та же летящая тройка,
Задремавший ямщик, да постылый, наезженный путь.