Два человека идут за спиной домов,
это, должно быть, мы — посмотри на них:
город за ними бежев и остороморд,
два человека на фоне больших руин.
Между пластмассы, камня, фастфуда, плит,
листья, мусор, машины пиная ногой,
два человека почти уже не видны,
то есть забросаны рынком, ларьком, фольгой.
Два человека на мокрой сидят земле,
вжавшись друг в друга и упираясь бедром
в часики, в лесенки, в пепел, в окопы, в клей,
в ядра, в озон, в резонность, в резину, в хром.
То есть два тела — мягких, теплых, живых,
втиснутых в угол, в процент. Два тела — у ног
море большой и мелкой предметной тьмы,
морю другому, истинному — подлог.
Между бутылок, карт, фонарей, гаражей,
это, должно быть, мы,
среди крыш, траншей.
Два человека плачут среди вещей,
два человека думают о душе.