Маялась Ева то вправо, то влево,
то наперёд, то сдавала назад.
Как же обидно: ты вся королева!
подданных нет,. есть, пусть райский, но сад.
Рядом Адам, где-то Бог-провокатор:
«Ешьте, мол, всё, но чтоб с Древа — ни-ни!».
Осточертели хурма, авокадо,
дыни, бананы и в ночи, и в дни.
Ни поругаться, ни в грусть окунуться,
ни прослезиться, ни в омут душой…
Жизнь беспросветна, безрадостна, куца.
Только Адаму на всё — «Хорошо!»…

И, наконец, под всевидящим оком
Еве явился всезнающий Змей.
Знал он, гадюка, как той одиноко —
жри-обожрись, только с Древа не смей!
Ей и без Змия желалось тех яблок, —
с радостной лёгкостью пала во грех.
Кажется, мне — в ней извечно жил дьявол
и прорастал, как сквозь землю орех.
Неразделённое счастье — не счастье,
что уж судить да рядить про грехи.
И проявил к ним Адам соучастье,
яблоки тоже не были плохи.

Кто «настучал»? — право дело, не знаю.
Сам-то, видать, не Всевидящ никак.
Только призвал Он и молвил: «Ну, Заи…
Что вы тут корчите Мне наивняк!
Вон из Эдема на грешную Землю!
(Блин, всё греховно, что ни сотворю…).
Вам Бога мало, вы внемлите Змею!
Будете рады в трудах сухарю!».

Как непутёво нас создал Создатель,
выдав для жизни греховный мирок…

Это не так! — так измыслил «издатель»,
сказку корыстную дав нам в урок.