я буду снова. как-нибудь потом.
я буду. завтра или послезавтра,
родившись снегом, деревом, котом,
весенним ветром, заревом, базальтом —
я буду, но ни слова не скажу,
не напишу и буквы все забуду.
я семечко, летящее в межу,
смиренно покорившееся чуду.
я то, что не записано в тетрадь,
не издано, не проклято, не стерто.
(не существует — незачем стирать.)
я тонкая трепещущая хорда,
протянутая с неба до земли, —
я и была такой, но кто б заметил…
… показать весь текст …

Бьется по ветру, отпущен,
блеклый триколор.
Вечер ближе, темень гуще.
На посту вахтер.

Цех притихший обесточен,
пропуска сданы.
В магазинах люд рабочий
покупает сны:

«Пять озер» и иже с ними,
«Путинку» и проч.
И бетонными, стальными
подступает ночь.
… показать весь текст …

— Что привезти тебе из сумрачной Москвы?
— Лиловых сумерек в окне. Лаврово-перечных
извечных запахов борщей на клетке лестничной,
табличек медных на дверях — фамильных перечней.
И мутных рек — невольниц каменной канвы.

— Что привезти тебе из призрачной Москвы?
— Прозрачных башен в сизом небе — в дымном мареве,
да исчезающих во мгле ночного варева
созвездий окон, бездны розового зарева,
и тень со шторы — от склонённой головы.

— Что привезти тебе из облачной Москвы?
— Дождливых джазов жестяных по крышам латаным,
… показать весь текст …

Страстной бульвар. Здесь жестким ходом
Идут пророчеством года. Течет спокойно
Жизнь города. А за ворот пустым проходом
Воспоминанием возвышенно достойным
Лежат остатки старого монастыря,
Где царь когда-то приютить велел
Икону Богородицы. И, свет судьбы благодаря,
Ее встречали москвичи. Но монастырь не уцелел.
Лишь стен незримых очертание простое
Живет поныне в карте города Москвы.
Страстной — бульвар, где все вокруг святое,
И помнят счастье тротуары и столбы.

Но почему название не стерто и не смыто
… показать весь текст …

Я знал тебя, Москва, еще невзрачно-скромной,
Когда кругом пруда реки Неглинной, где
Теперь разводят сквер, лежал пустырь огромный,
И утки вольные жизнь тешили в воде;

Когда поблизости гремели балаганы
Бессвязной музыкой, и ряд больших картин
Пред ними — рисовал таинственные страны,
Покой гренландских льдов, Алжира знойный сплин;

Когда на улице звон двухэтажных конок
Был мелодичней, чем колес жестокий треск,
И лампы в фонарях дивились, как спросонок,
На газовый рожок, как на небесный блеск;
… показать весь текст …