Элинор Ригби жива, но ей уже сорок, и это
охлаждает твой пыл, мальчик из белого гетто.
Мальчик из белого гетто, который был
на целую жизнь моложе, который любил,
чтобы его любили,
имевший дар
превращаться в меандр,
в узор папиллярных линий
на коже сивилл.
…вкус раздавленных ягод, призрак женщины на постели —
вот что тебя волнует на самом деле…
Несмотря на то что ей сорок, она жива,
Элинор Ригби жива, но её шаги
заглушает снег — схватившись за край пурги,
не пытайся узнать, кто схватился с другого края,
потому что прошлого нет, и не видать ни зги
в пустых глазах двойника и
бесполезны слова,
вообще — бесполезны слова.