Из романа в стихах Ангел Музыки — Призрак Оперы
…Век девятнадцатый был в ходе,
В те дни театры были в моде,
И жизнью бурною с утра
Жил новый зал Гранд-Опера
(Роскошный, пышный, как дворец, —
Искусств и зодчества венец!):
Под шум возвода декораций
Пестрела сцена суетой,
Игрой актёрских декламаций
И реквизита простотой;
Послушны палочке маэстро,
Сливались звуки голосов
Басов, сопрано, теноров
С многоголосием оркестра, —
Хормейстер строго наблюдал
И указания давал;
Как франт заправский, балетмейстер
По сцене с труппою порхал,
И страж порядка, полицмейстер,
Ходил рядами и зевал.
В антрактах, между репетиций,
В уборных общих, танцовщицы
Пред зеркалами красовались,
Ругались, пели (кто как мог),
Наливкой тайно баловались
И вновь спешили на урок.
Премьеры, паче примадонны,
Не утруждаясь сверх нужды,
Являлись только на прогоны
И с труппой не были дружны;
На сцену томно выплывая
На всех взирая свысока,
Они, казалось, роли брали
(Как говорится) с потолка.
Над сценой жизнь своя кипела.
Вслед за артистами с утра
Брались рабочие за дело, —
В своем искусстве мастера:
Меняли падуги, кулисы,
Взмывая вверх к колосникам;
Ходя по узеньким мосткам
Крепили штофы за карнизы.
Лебёдки, блоки проверяли;
Противовесы закрепляли,
Спуская из папье-маше
В пространство сцены шандальеры;
В атласны, бархатны портьеры
Рядили залу, и уже
К полудню был театр готов
Принять искусства знатоков.
Но вот уж вечер: фонари
На мостовые свет роняют,
И с Нотр-Дама де Пари
Бой колокольный возвещает,
Что час уж близок; у театра
Всё оживает: высший свет,
Чредою вычурных карет,
На площадь гордо прибывает.
Театр ждёт: во сто свечей
Пылают окна; у дверей,
В расшитых золотом ливреях,
Стоят лакеи; на ступенях
Уж слуги ждут своих господ,
Приветствуя их чинный ход
Поклоном низким; кучера
Хозяев взглядом провожают;
Неспешным шагом господа
Блестящих дам сопровождают —
И пары, вслед одна другой,
Взирая томными очами,
Ступают важной чередой
Под своды Оперы с речами.
Пред ними гордое величье:
Картины, фрески, зеркала,
Колонны в мраморном обличье,
Атлас и злато — без числа;
Как дань эпохе Просвещенья
И благородной простоте
В своём скульптурном воплощеньи
На постаментах стоят те,
Чии волшебные клавиры,
Преобразив театра дух,
Подобно чистым звукам лиры,
Поныне наш ласкают слух.
На стенах, росписью увитых,
Портреты именитых лиц:
Певцов, танцоров, танцовщиц,
Всему Парижу знаменитых;
Кругом, куда ни кинешь взор,
Лепнин затейливый узор.
Пройдя рядами анфилады
Парад великосветских мод
Вступает в стройные аркады.
Их взорам строгим предстает
Волшебный вид — ступени к залу,
Камней изысканный расцвет,
Что отбирали много лет
Со всего свету мал-помалу;
Взойдя по ним, минув портал,
Месье и дамы входят в зал:
Амфитеатр полон знати,
Повсюду светский разговор
(А меж рядов актёрской рати
В кулисах суетность и ор);
Оркестр в шумном оживленьи,
Трубя и струнными звеня,
Ровняет инструмент на ля…
Все в нескончаемом движеньи,
И на устах у всех одно:
Творенье новое Гуно!
Но бьют заветных три удара,
Всех призывая к тишине:
Оркестр смолк, стихает зала,
Свет люстры тает в вышине —
Всё на мгновенье замирает,
Вступает музыка, и вот
Со сцены занавес взмывает —
Театр оперой живёт!