26 лет назад, 6 ноября 1986 года, заснули машинисты локомотива поезда 635 «Кривой Рог — Киев», и их неуправляемый состав въехал на чужой путь, помчавшись навстречу поезду 38 «Киев — Донецк». В 03.02 ночи, на станции Користовка Кировоградской области, эти поезда встретились, и произошла одна из самых крупных железнодорожных катастроф в истории СССР…

Когда на участке станции Користовка одновременно появились два поезда, дежурная по станции стала вызывать машинистов криворожского состава. Но те молчали. В ту ночь поезд вели машинист Александр Галущенко и его помощник Василий Шишка.

Перед рейсом машинисты всегда обязаны полноценно отдохнуть, но Шишка весь день до этого провозился с заболевшей коровой, и ему было не до сна. Сначала поезд вел Галущенко, но затем он передал управление своему помошнику, и закемарил. А через некоторое время уснул и невыспавшийся перед рейсом Шишка. В результате, неуправляемый поезд не остановился на запрещающий сигнал светофора, снес стрелку и въехал на путь встречного донецкого поезда.

Лобовое столкновение поездов было такой силы, что один локомотив наехал прямо на крышу другого.

Главный удар приняли на себя первые вагоны криворожского поезда и первый общий вагон, в котором ехало 138 человек, в основном студентов, на праздники. А вот в почтовом вагоне, который находился между локомотивом и общим вагоном, два охранника чудом уцелели. О них забыли, пока не нашли по крикам.

В результате того крушения погибло 44 человека, было ранено 100 человек, из них 27 тяжело. Документов при погибших не было, и их искали среди вещей, в которых попадались совершенно целые очки, стеклянные банки с едой, стаканы.

Нашли сохранившуюся бутылку вина вместе с траурным венком — ее на могилу отца вез с собой один парень. Парень погиб, а бутылка вина уцелела. За счет государства погибшим приобрели новую одежду. Одной девушке, которая ехала к военному в Чехословакию выходить замуж, купили свадебный наряд.

Следствие под контролем Генпрокуратуры СССР длилось полтора месяца, Верховный суд УССР рассматривал дело три дня. Подсудимые свою вину признали полностью. Машиниста Александра приговорили к 15 годам л/с (отсидел семь). После колонии его взяли на работу в родное депо бригадиром в механический цех, где он и проработал до пенсии. Глущенко сейчас жив, ему около 70-ти лет.

Его помощника Василия Шишку (учитывая двух малолетних детей) приговорили к 12 годам. За хорошее поведение он тоже был освобожден условно-досрочно, уехал, и больше в депо не появлялся.

Советская страна во время одной из своих самых крупных железнодорожных катастроф праздновала 7 ноября, 69-летие Великой Октябрьской социалистической революции, и об этом крушении так и не узнала. Да и сейчас о нем известно немногое — я нашел одну единственную серьезную публикацию на эту тему в киевской газете «Факты».

В ней один спасатель вспоминал как вытащили зажатого в искореженном вагоне 12-летнего мальчика Колю Бондаренко. На нем внешне не было ни единой царапины, и он сказал спасателю: «Дядя, менi хочеться плакати, але я не буду. В мене всерединi все болить…»

Этот мальчик потом умрет в больнице — во время аварии ему отдавило внутренности, и организм не выдержал. Но мальчик не плакал. Нас тогда так учили в детстве: «Ты же мальчик, ты мужчина, а мужчины не плачут». Эта мысль так глубоко въелась в подсознание, что стала аксиомой: катет короче гипотенузы, Волга впадает в Каспийское море, а мужчины не плачут.

Больно — терпи. Обидно — терпи. Слезы — гони. Слезы это проявление слабости, слезы нельзя показывать никому. Ты же мужчина, а мужчины не плачут. Вот Коля Бондаренко и не плакал…