Я та, у которой «все хорошо» и даже тогда, когда боль разъедает.
И хочется просто уткнуться в плечо, но только вот рядом плеча не бывает.
Я та, о которой всегда говорят те люди, которые вовсе не знают,
Как много тех ран, что ночами болят, лишь видят улыбку, что их покрывает.

Я та, из разряда «смогу все сама» и та, что никогда не покажется слабой.
И есть рядом люди, но по жизни — одна, а хочется стать для кого-то той самой.
А хочется просто уткнуться в плечо, чтоб слезы не прятать, когда одиноко,
Чтоб кто-то заметил, что «все хорошо», так часто скрывая насколько все плохо…

… В мой дом постучали. Сказал я: «Войдите».
Старик на пороге — в лохмотья одетый.
— Ты кто? — говорю.
— Я твой ангел-хранитель.
Я слыхивал много про все твои беды.
… — Проваливай к черту! Плевать, что ты босый!
Я не подаю ни на хлеб, ни на воду!
А он мне в ответ: «Да, вернется, не бойся,
Сама прибежит, не пройдет и полгода».
… Я замер, кольнуло у левого бока:
«Откуда ты знаешь об этом, убогий?
А он подмигнул мне: «Убогий — от Бога!
А Богу известны все наши дороги.
… Ты матери чаще звонил бы, а …
… показать весь текст …

ты соткан из топей зелёных и кислой свободы, из сморщенной и подмороженной красной рябины, из медных монет, сигарет, протяжённой ангины, из липового и гречишного сладкого мёда. ты ходишь дремучими тропами, старой дорогой по грязным лесам в направленье на плачущий север; и там, где ступаешь, пучки остролиста и клевер, ты ставишь отметки на каждом дубовом пороге.
ты спишь (иногда) в неприметной лачуге-сторожке, укрывшись одним только страхом сырыми ночами. а утром бросаешь чабрец в алюминиевый чай…
… показать весь текст …